Казахи Китая не только бережно хранят традиции, но и принимают активное участие в общественной жизни этой страны. О том, как живется нашим землякам в Китае, рассказала милая девушка по имени Лиза. Познакомились мы с ней через мою приятельницу, которая в прошлом году открыла курсы русского языка для местных казахов.
Наша встреча состоялась в комнате общаги, где девушка сразу, по-казахски, угостила нас чаем с молоком, отметив что положила сахар, хотя у нее дома пьют тот же чай, но с солью. Разговаривали мы на казахском, стоит отметить что ее казахский звучит гораздо приятнее нашего, «чистый» — без сленга, от него голос слышится очень спокойным, такой я встречала разве что у ведущей на радио «Шалкар».
— Расскажи о себе
— Меня зовут Лиза, я учусь на 4 курсе в Nanjing university of agriculture. Родом я с уйгурского автономного региона Синьцзян, Алтайский край. В семье нас четверо, я самая младшая. С 70х по 90-ые годы, не китайцам, разрешалось иметь не больше двух детей, поэтому моим родителям пришлось заплатить за меня налог (1000 юаней), и сейчас они часто шутят, что в буквальном смысле купили меня (смеётся).
— Какой язык ты считаешь родным казахский или китайский?
— У нас в семье все разговаривают на казахском, родители китайский не знают. Когда дома начинаю разговаривать на китайском, старшее поколение меня ругает, говорят, что я казашка и казахский мой родной язык.
Школы у нас есть двух типов: с китайским языком обучения и казахским. Я училась в казахской школе. Но начиная с первого класса у нас был урок китайского языка, а затем добавилась и история Китая. Истории Казахстана у нас конечно не было, но опять же, с первого класса есть урок казахской грамоты или литературы. Там мы вкратце знакомимся с историей Казахстана, великими писателями и их произведениями, учим грамматику языка.
— Но обучение в университете идет только на китайском. Как ты успела его так хорошо подтянуть?
— Что касается меня, после начальной школы, нам дается возможность сдать экзамен и уехать в другой город, в школу интернат, где все обучение ведется только на китайском, туда я и поступила. Таким образом, начиная со средней школы я не живу с родителями в Синьцзяне, приезжаю только на каникулы.
— Что тебе известно о твоей исторической родине?
— Не скажу, что мне известно многое. Конечно я слышала о крупных городах, как Астана и Алматы. Но я ничего не знаю о политике, экономике и Конституции современного Казахстана.
Несмотря на это, я знакома со многими праздниками и традициями — этому меня научили в семье.
Мы тоже отмечаем Наурыз и Курбан айт, готовим казы. Помню, как в детстве мы выходили во двор и играли в Асыки или Кыз куу. Ну и конечно, еще в школе нас знакомили с произведениями Абая Кунанбаева, Магжана Жумабаева и многих других. Даже здесь над столом я повесила отрывок из слов назидания Абая.
— Я заметила, что вы используете арабский алфавит.
— Это не совсем арабская письменность, скорее это традиционная казахская письменность, которая использовалась до кириллицы.
— Расскажи о жизни в Синьцзяне в целом: все ли вас устраивает, нет ли притеснений от китайцев.
Лично меня все устраивает. Китайцы мирный и дружелюбный народ. В школе и в университете они полностью погружены в учебу. Если у меня возникают трудности и я не усваиваю материал, мне всегда помогут. К тому же требования для нас немного занижены, по сравнению с китайцами. Например, сейчас я могу закрыть свой курс набрав 65 баллов, в то время как китайцам следует получить минимум 75 баллов. Так же дела обстоят и с поступлением в университет. Ежегодно правительство Китая выделяет отдельные гранты и стипендии для учеников из Синьцзяна, объясняя это тем, что им важно поднять общую грамотность всего населения страны.
Что касается моего дома, там нам дают свободу выбора — никто не заставляет разговаривать только на китайском или только на казахском. У нас имеется местное телевидение и радио, где много интересных передач на казахском языке. При желании можно приобрести антенну помощнее и ловить сигнал с Казахстана: смотреть ваши телешоу.
— Есть ли у тебя в планах посетить Казахстан или может даже переехать жить?
Конечно я хотела бы побывать в Казахстане, как никак это моя Родина. Из того что я читала и видела в интернете, я знаю, что Казахстан во многом не похож на Китай. Там просторно, чистый воздух, хорошая природа, образованные люди. Наши родители тоже советуют нам планировать свое будущее не в Китае, а в Казахстане, все же различие в менталитете значительное.
Сейчас мой брат учится в Усть-Каменогорске, недавно он женился на местной девушке. Так, что надеюсь в скором будущем я смогу посетить Казахстан.
В самом большом по площади Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая проживает 1,5 млн этнических казахов. Эта крупнейшая диаспора СУАР ведет традиционный для казахов образ жизни, сохранив в чистоте и язык, и обычаи, и культуру. В этом мы смогли убедиться в ходе пресс-тура в Урумчи, Инин (Кульджа) и Хоргос, организованного для журналистов Генеральным Консульством КНР в Алматы.
Символично, что наша поездка началась с грандиозного представления в новом оперном театре Урумчи. В тот день было представление, посвященное тысячелетней истории Синцзяна и тому, как образовалась многонациональная общность СУАР, где сегодня проживает полтора десятка крупных национальных диаспор, а национальностей - около 50.
Чтобы рассказать о героических и драматических событиях истории, непростых отношениях древних народов, проживавших на этих землях, о битвах и непростом пути к миру, постановщики объединили не только все жанры театрального искусства, но и современные технологии - уникальные спецэффекты. Красочное повествование создавало удивительный эффект присутствия, но вывод всего действа был однозначен: народы, вместе обустраивающие свою землю, добиваются значительно большего, чем воюющие за нее.
У каждого этноса Синьцзяна своя история. Согласно историческим данным, последняя волна переселения казахов датируется началом ХХ века, вплоть до 30-х годов. В начале прошлого века обосновалась на этих землях и семья прадеда Абиша Акимбек-улы. С тех пор род пустил здесь корни, разросся и считает Или-Казахский автономный округ СУАР своей второй родиной. Мне уже доводилось несколько лет тому назад бывать в этих краях, встречаться с аксакалом. За это время в его жизни произошло немало перемен. Сыновья женились, в роду прибавилось малышей, разрослось хозяйство.
Но прежним осталось радушие и открытость, с которыми, так же как и в прошлый раз, Абиша-ага гостеприимно принимал нас, правда, теперь уже в доме своего сына. У него четверо дочерей, двое сыновей, трое внуков. Землякам с исторической родины были рады, накрыли большой дастархан. Угощали нас тем, что производят сами или соседи: мясом, фруктами, овощами, национальными молочными продуктами. "В ауле, - рассказывает Абиш-ага, - большинство жителей занимаются традиционным для казахов животноводством". Его семья держит большую отару овец - 7 тысяч. Есть земли и для выпаса скота, и для выращивания кормов.
Жизнь в ауле строится по принципу своеобразной коммуны - в том смысле, что каждая семья занята тем, в чем наиболее искусна: одни занимаются овцеводством, другие - производством молочной продукции, третьи - коневодством. Есть и те, кто на своих землях выращивает овощи, фрукты, корма, зерновые. Идет продуктовый обмен внутри села, но большая часть продукции, конечно же, продается.
Во время нашей беседы Аксакал рассказал, какие плоды дала государственная земельная реформа 1985 года. Тогда государство приняло решение предоставить фермерам земли в долгосрочную аренду. Абиш-ага получил 170 га. Все позитивные перемены в своей семье, в укладе диаспоры, да и в жизни всего аула он связывает именно с той реформой. Землей они управляют всей семьей, без привлечения работников. Говорит, что справляются. А когда аксакал отойдет от дел, эстафету примут сыновья и подросшие внуки. Права на аренду перейдут детям. Но пока Абиш-ага, которому государство платит пенсию по возрасту, не спешит на покой.
В нашем ауле живет около 4 тысяч семей, - рассказывает заместитель акима аула Кенжебек Ожарулы. - Это в основном представители 6 этнических групп: китайцы, уйгуры, казахи, монголы, узбеки и дунгане. У каждого есть арендованный земельный надел, которым они распоряжаются по-своему. Государство в этот выбор не вмешивается, но призывает фермеров бережно относится к земле. Для того чтобы земли восстанавливались, государство субсидирует тех, кто регулярно проводит рекультивацию полей на своих участках. Также предусмотрена гибкая налоговая политика. Одним словом, государство стимулирует развитие сельскохозяйственного производства и переработку.
Есть и другие стимулы, которые очень важны для процветания региона: речь идет о поддержке национальных диаспор, о государственной политике защиты национальной идентичности. Поэтому в этом ауле, где численно преобладают казахи, открыта начальная школа, обучение в которой ведется на казахском языке. Но при этом вся община говорит и по-китайски.
Также бережно сохраняются языки, традиции, культура других национальных групп. Поддержанию межнациональной гармонии служат открытые общинами и поддерживаемые государством национальные культурные и ремесленные центры, телеканалы и газеты, издание литературы на языках народов СУАР, национальные начальные и средние школы, театры, музеи. За неделю пресс-тура мы смогли побывать во многих из них.
Очень бережно в Инине сохраняются и передаются из поколения в поколение традиции и премудрости национальных ремесел. Убедились мы в этом, побывав в крупном Центре традиционных искусств и ремесел. Это подлинный город мастеров, в котором представлены 13 этнических групп. Мы посетили мастерские и лавки казахских мастеров: дело здесь поставлено профессионально. Этому способствует ряд факторов: с одной стороны, есть большой спрос на ремесленные изделия - национальные костюмы, юрты, сбруи, украшения, обувь, домашнюю утварь. С другой - колоссальная поддержка народных ремесел государством: пятилетний налоговый мораторий для зарегистрированных в центре малых и средних предприятий, а также отсутствие арендной платы на момент обустройства и становления бизнеса.
О бизнесе нам подробно рассказала директор магазина национального костюма "Тамаша" Айткуль Гани. Мастерская и магазин открылись 5 лет назад, поскольку спрос на национальную одежду был очень велик, а предложение - минимальным. С тех пор дизайнеры разработали уже около 60 фасонов. Причем они старались учесть и национальные традиции, и местную специфику, и веяния моды, и запросы молодежи. Зачастую национальные костюмы покупают или берут напрокат для свадеб и праздников. Нередко заказывают концертные костюмы в национальном стиле. С заказами справляются 15 швей и 5 продавцов. Но у бизнеса есть перспективы роста.
Большим спросом пользуются и юрты - большие и не очень, парадные и обычные. К ним большой интерес проявляют и гости из Казахстана. Восхищает качество работы, точность изготовления и традиционный колорит. Ну и цена, которая существенно ниже, чем, например, в Казахстане, низкая себестоимость связана с льготами.
Одну из таких юрт с традиционной обстановкой, коврами и украшениями продемонстрировала Майра Нусыпкызы. Она очень подробно рассказала и о процессе изготовления, и о тех вещах, которыми наполнен традиционный войлочный дом казаха. Вся домашняя утварь сделана руками местных мастеров. В день экскурсии в Кульдже (Инине) стояла жара, но, расположившись в прохладной юрте на корпешках и топчанах, журналисты этого пекла не ощутили. Так ведь и должно быть в правильно изготовленной юрте - прохладно в жару и тепло в холод.
В Инине запомнилось и посещение старейшей казахской средней школы, которую также поддерживает государство. Школа была открыта еще в 1935 году. Она очень популярна у казахской диаспоры Или-Казахского автономного округа СУАР. Сюда съезжаются дети со всех краев автономии, поскольку в школе дают прекрасное образование. А еще школа известна тем, что здесь училась Майра Мухаммед-кызы - знаменитая на весь мир оперная певица Майра Керей. Из стен школы вышло немало известных в людей. Директор Жанар Иманали рассказала, что до 85% выпускников школы поступают в вузы.
При школе есть общежитие, где живет около 700 ребят. Причем большая часть из них - девочки. Гуманитарные предметы преподаются на казахском языке, естественно-научные и точные предметы - на китайском. Дети учат и английский язык. В школе работают 27 кружков, а с 11-го класса начинается профессиональная специализация. Много внимания уделяется исконным традициям и сохранению культурного кода. Национальные песни, танцы, изучение произведений известных казахских литераторов (преимущественно местных, поскольку в Казахстане письменность основана на кириллице, а в СУАР казахи сохранили арабскую вязь) в большой степени способствует сохранению и укреплению национальных традиций, самобытности. На площадке перед школой более тысячи учащихся показали массовое исполнение казахского танца "Кара жорга". Это было впечатляющим и захватывающим действом! Причем было видно, что это не домашняя заготовка специально к приезду гостей, а любимый национальный танец. Кстати, танец "Кара жорга" включен в школьную программу.
В честь празднования 550-летия Казахского ханства казахи КНР станцевали "Кара жоргу" в 24 провинциях страны!
Кульджинская казахская средняя школа - государственная: на одного ученика государство выделяет по 2 тыс. юаней в год. Родительский взнос - незначителен: оплата питания и общежития. Есть также и спонсорская помощь от различных организаций, и частные взносы. А в целом государственные вложения в образование в СУАР по итогам прошлого года составили 10,7 млрд долларов. К слову, ВВП автономии в 2015 году - 150,4 млрд долларов. Как отметил на встрече с нами представитель Отдела внешних сношений администрации СУАР Лю Цзюнь, достижением "12-й пятилетки" в Китае стало полное государственное обеспечение детских садов и средних школ в четырех областях автономного района. Расходная же часть бюджета СУАР в целом предусматривает 70% на социальное обеспечение. Добавлю, что в местах компактного проживания казахов, так же как и других национальных групп, есть национальные начальные школы. Окончив их, дети с 6-го класса могут продолжить обучение в национальной средней школе. Такой, например, как Кульджинская. Как нам рассказала директор школы Жанар Иманали, казахские начальные и средние школы покрывают потребности диаспоры полностью.
Кульджинская казахская средняя школа - государственная: на одного ученика выделяется 2000 юаней в год
О проводимой государством национальной политике, направленной на поддержание всех национальностей страны, в том числе казахской диаспоры, мы говорили и с нашими коллегами. Запоминающимися были встречи в Казахской редакции Синьцзянского телевидения и казахскоязычной газете. Руководитель Казахской редакции и замредактора Синьцзянского ТВ Канат Ережеп-улы рассказал, что в Казахской редакции работают 29 сотрудников. Телеканал сложился - ему уже 30 лет. Ежедневное вещание всех телеканалов - 39 часов, причем почти половина из них - на казахском языке. Финансируется телевидение государством. Есть поступления и от рекламы. Гордость телевизионщиков - их студии, в том числе передвижные, а также офисы. Все прекрасно оснащено. При необходимости редакции приобретают новое, более современное оборудование, для этого можно взять и государственный кредит под низкий процент и на выгодных условиях.
Государство поддерживает национальные диаспоры, - подчеркивает Канат Ережеп-улы. - Так, для полной окупаемости канала необходимо, чтобы этническая группа составляла не менее 4 млн человек. Казахов всего 1,5 млн, поэтому нас на 100% финансирует государство. Другие каналы финансируются на 50%. Киргизская диаспора невелика, но сейчас государство рассматривает возможность запуска канала и на этом языке.
Казахскоязычная Синьцзянская газета выходит с 1935 года. Ее главный редактор Тегиз Изабекулы рассказал, что она выходит ежедневно - все 365 дней году. А общий тираж Синьцзянской газеты, выходящей на четырех языках, составляет 180 тыс. Тираж казахскоязычного издания - 15 тыс. В Казахской редакции работают 70 сотрудников. Бюджет издания на 70% - государственное финансирование, остальное - поступления от рекламы.
Тегиз Изабекулы также рассказал и об издательской работе. Усилиями редакции постоянно издаются сборники произведений казахских писателей, публицистов, лучшие литературные произведения местных авторов, которые пользуются особым спросом у читателей. Наши коллеги считают, что это очень важная работа для всей диаспоры, поскольку позволяет сохранить чистоту литературного языка, способствует его развитию и в конечном итоге сохранению национальной идентичности полутора десятков народов, проживающих в СУАР.
Мы также побывали в казахском Областном оперном театре. Именно здесь начинала свою творческую карьеру Майра Керей. Здесь работали ее отец - композитор и собиратель казахских народных песен Мухаммед Абдикадырулы, мать - певица, народная артистка КНР Камал Куанышкызы. Концерт труппы прошел на высшем уровне.
Артистов не смутило, что нас - зрителей - было чуть больше десятка. Они отработали программу так, словно в зале был аншлаг. Мне во второй раз удалось послушать и посмотреть работу этого коллектива. То, с какой отдачей работает труппа, не может не восхищать. Неудивительно, что гастроли труппы театра проходят с неизменным успехом, в том числе и в Республике Казахстан.
В этот раз для нас исполнили произведения Курмангазы, в том числе знаменитую "Сарыарку", русскую народную песню "Светит месяц" - в СУАР есть и небольшая диаспора русских. Были исполнены музыкальные произведения на таких старинных инструментах, как жетыген и адырна, а также представлены танцевальная композиция "Народ Синьцзяна" и искрометный "Кара жорга".
Поездка была небольшой, но нам удалось прочувствовать дух жителей Синьцзяна. Люди разных национальностей соседствуют друг с другом, сохраняя свою самобытность, уважая культуру и обычаи соседей. Вероятно, в этом и заключается секрет экономического успеха СУАР, который всего лишь за четверть века добился одного из самых высоких показателей экономического роста по стране - 10,7%. Темпы роста экономического развития района можно смело сравнить с задорными ритмами танца "Кара жорга"!
25524
21-01-2019, 15:54
ENG RUS KZ
Недавно в СМИ появилось сообщение о том, что двум тысячам этнических казахов разрешили покинуть Синьцзян. Известный политолог Айдос Сарым в связи с этим предложил переселить всех наших сородичей, живущих в Китае, на историческую родину. Насколько целесообразен и насколько возможен такой шаг? Какие выгоды или, напротив, риски получит от него Казахстан? Ответить на эти и другие вопросы, касающиеся репатриации казахов, мы попросили самого автора инициативы.
Упущенное время
Недавно вы предложили заняться переселением в Казахстан всех проживающих в Китае казахов. Ваша озабоченность судьбой соотечественников понятна, но все же насколько это целесообразно, учитывая добрососедские отношения РК и КНР? Да и под силу ли это нам в нынешней непростой экономической ситуации?
Я исхожу из двух очевидных - по крайней мере, для меня лично - истин.
Первая. При сохранении нынешних темпов насильственной китаизации тюрко-мусульманского населения (кстати, она предполагает, судя по всему, создание некоей китайской версии ислама) серьезного будущего у казахов, живущих в КНР, попросту нет.
Вторая. Казахстан, как и многие другие страны, нуждается в притоке трудовых ресурсов для усиления конкуренции на рынке труда и серьезного увеличения производительности. В особенности приток населения необходим именно для северных регионов страны, где наблюдаются признаки если не депопуляции, то серьезных демографических проблем. Ухудшение демографической ситуации в России будет только способствовать росту конкуренции за трудовые и человеческие ресурсы, что будет оказывать давление на Казахстан. Если честно, на месте властей РФ я бы даже стимулировал отток русскоязычного населения из Центральной Азии и Казахстана. Напомню, что во всех регионах России, граничащих с Казахстаном, наблюдается депопуляция - за исключением Алтайского края.
Теперь относительно казахов в Китае. Насколько можно судить по данным переписей, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР сегодня проживают до полутора миллионов этнических казахов. Нельзя сказать, что все они в одинаковой степени бедствуют и жаждут переезда на историческую Родину. Но там уже образовалась достаточно большая категория наших соотечественников, которые желают отправить своих детей в Казахстан, создать здесь почву для возможного переезда в будущем. Когда мы говорим о том, что надо максимально способствовать переезду казахов Китая, то речь не идет об одномоментном переселении всей указанной массы. Должны быть длительная, целенаправленная работа, выявление реальных потребностей, учет всевозможных факторов и пожеланий. Даже если допустить, что Казахстан будет ежегодно переселять по 20 тысяч человек, это может растянуться на 75 лет. Если взять цифру в 50 тысяч, то на это потребуется, как минимум, 30 лет.
На мой взгляд, Казахстан уже упустил свой золотой период, когда наши соотечественники массово ехали на Родину. И это превеликое благо, что за годы независимости нам удалось всеми правдами-неправдами переселить один миллион человек. Во многом благодаря этому нам удалось улучшить свои демографические позиции и увеличить свою численность до нынешних 18 с лишним миллионов!
На этом фоне нынешние квоты на переселение соотечественников выглядят просто смешными и малохольными. Если мне память не изменяет, сегодняшняя квота составляет всего-навсего 2500 человек ежегодно. При ее сохранении на переселение казахов только из Китая нам потребуется 600 лет! Есть ли у нас столько исторического времени? Сомневаюсь…
Что касается сотрудничества с Китаем, то наш сосед и сам находится сейчас в двусмысленной ситуации. Он тоже проел свой «золотой век»: теперь и рост, и развитие этой державе будут обходиться значительно дороже. Нарастание многочисленных внутренних вызовов и проблем там колоссальное. Если правильно воспользоваться моментом, ставить правильные цели и задачи, не путать стратегию и тактику, то с Китаем можно урегулировать вопрос относительно наших соотечественников. Не думаю, что Китаю нужна еще одна долгосрочная проблема, поскольку сегодня он больше заинтересован в поиске точек сопряжения, нежели напряжения.
Человеческий капитал важнее всего
Не первый год идут разговоры о необходимости активизировать работу по возвращению соотечественников. В этой связи хотелось бы спросить: а насколько эффективной была прежняя программа репатриации? Она дала что-нибудь конструктивное нашему обществу? И что может дать в перспективе?
Частично я уже ответил на этот вопрос. Нашей стране катастрофически не хватает «больших данных», серьезных эконометрических измерений и расчётов. Мы много знаем о внешнем мире, но очень мало знаем о своей стране, своем обществе. Положа руку на сердце, я сейчас не могу сказать об экономическом эффекте от миграционных процессов. Да и вообще никто не может. Но я бы не стал искусственно преувеличивать значение эмиграции славянских этносов и противопоставлять это репатриации казахов. В одном варианте это будет смахивать на расизм, а в другом - на этнический шовинизм.
В то же время нам сегодня надо заниматься крепкой социологией, эконометрикой и изучать, в том числе, казахских репатриантов. В русскоязычной среде весьма популярны расистские теории о том, что из страны уезжали сплошь «светлые головы» и «цвет нации», а замещали их чуть ли не дикари, спустившиеся с деревьев. Напомню, что главные эффекты от казахской репатриации связаны, прежде всего, с человеческим капиталом, который восполнил демографические потери. Если посмотреть на структуру всей казахской репатриации за прошедшие годы, то мы увидим, что в основном речь шла о многодетных семьях и молодежи.
Сегодня нет каких-либо серьезных, непреодолимых проблем, связанных с репатриантами. Все бытовые и межличностные проблемы преодолеваются уже во втором поколении. Так было и в 1950-1960-е годы, когда произошло массовое переселение казахов из Китая. Они очень органично влились в казахстанское общество, быстро адаптировались к условиям той страны, социализировались. Не вижу ни одной причины, которая бы указывала на обратное в случаях и с миллионом уже переселившихся, и с еще 2,5 миллиона потенциальных репатриантов из КНР, Узбекистана и России.
Оралманы - не угроза, а шанс и возможности
Не секрет, что у определенной части казахского социума вызывали явное неодобрение преференции (субсидии, жилье, трудоустройство), которые государство предоставляло оралманам. И действительно, насколько это корректно и справедливо в то время, когда наши соотечественники, проживающие в сельской местности, фактически прозябают?
Кенже, при всем моем уважении, давайте не будем плодить мифы о прозябающем в нищете и беспросветности казахском ауле! В Казахстане, полагаю, ситуация с селом в разы лучше, чем в той же «благодатной», по мнению части наших граждан, России. Там на сегодня ученые насчитали не менее 20 тысяч селений, где не осталось ни одного жителя, и еще 36 тысяч деревень, в которых живет по одному человеку! Я далек от того, чтобы утверждать, что у нас Клондайк, совмещенный с Жеруйыком, но положение нашего аула на порядок лучше.
Нам нужна честность в оценке перспектив села, нужны более ясные бенчмарки, нужно откровенно признать, что в ближайшие 5-10 лет следует закрыть несколько сотен бесперспективных селений. И реально готовить к этому наше население. Нам нужно делать наш аул цивилизованным, выводить его из теневой экономики, еще больше его механизировать (что, кстати, только увеличит число безработных на селе), делать его более экономически правильным и рациональным. У нас, казахов, почти религиозное отношение к аулу. Полагаю, что это следствие советской пропаганды, которая хотела оставить казахов в ауле и всячески способствовала тому, чтобы они массово не стремились в индустриальные города. Если бы в 1970-е годы из Казахстана и других республик Центральной Азии не начали массово уезжать европейские и славянские этносы (кстати, еще один миф у нас связан с тем, что, дескать, Независимость стала главной причиной отъезда русскоязычного населения), то, возможно, не было бы и замещающей рабочие места хаотичной урбанизации казахов образца 1970-1980-х годов! Но, впрочем, это немного другая история. А в нынешней ситуации одним из реальных шансов на развитие многих сельских районов страны, особенно северных, могла бы стать именно правильно организованная репатриация казахов из Китая!
Что касается материально-финансовой стороны, то здесь есть пара очевидных плоскостей. Значительная часть средств, выделенных на репатриацию, была присвоена нашими же чиновниками-казахами. Но в отличие от других коррупционных историй, эта имеет хотя бы очевидный демографический эффект. В конечном итоге в страну приехали люди, которые учатся, работают, занимаются бизнесом, создают рабочие места и платят налоги. В страну не завозят невиданных носорогов или шанхайских барсов. В страну приезжают вменяемые, предприимчивые и очень адаптивные люди. Я много беседовал с разными людьми на севере страны. Изначально они были негативно настроены в отношении оралманов. Но когда на пальцах начинаешь объяснять эффекты от репатриации, к ним приходит понимание сути процессов. Разовые платы за переезд и размещение потом начинают окупаться. Тем более что в сельской местности в основном шло заселение, а не возведение хором и коттеджей! Строительство специальных поселений для оралманов обернулось в ряде регионов позором: дома оказались непригодными для жизни. Вспомните кейсы по ВКО и ряду других областей. И ведь это вина не оралманов, а наших жадных и продажных чиновников со знаком доллара вместо зрачков!
Что касается эффектов, то есть весьма простая цепочка потребления и экономического участия репатриантов. Тем более что статус оралмана - это статус временный, вроде статуса пассажира самолета или поезда. Давайте просто представим себе наш северный район или город, куда переселяется, скажем, несколько сотен семей: пусть с юга страны, пусть из Китая. На первых порах это может выглядеть обузой: надо размещать, расселять, адаптировать, социализировать. Но что в итоге? Это увеличение налоговой базы, поскольку люди, чтобы прокормить себя, будут трудоустраиваться, заниматься бизнесом. Это сохранение рабочих мест на территории. Ведь оралманы обеспечат загрузку социальной сферы: людям надо учить детей, лечить себя и своих близких, пользоваться услугами культурной сферы, транспортом.
У нас сейчас многие социальные и госуслуги переходят в формат «деньги идут за человеком», то есть становятся клиентоориентированными. Эти люди покупают товары в магазинах, потребляют услуги местного бизнеса. Кому от этого плохо? Разве надо быть гением, чтобы понимать, что увеличение населения дает дополнительные экономические эффекты? Особенно в городах. Такие областные центры, как Павлодар, Петропавловск, только сейчас восстановили численность своих жителей, отмеченную при переписи 1989 года. Чтобы сохранить свое положение, увеличить свой потенциал, многие города на севере страны должны наращивать население, а не плодить психологию осажденной крепости. Через некоторое время Россия усилит пропаганду, увеличит стимулы для переезжающих студентов, рабочих, специалистов. Наверняка миграционные потоки только возрастут. И что тогда делать этим городам? Ждать медленной смерти? Так что нашим гражданам стоит коренным образом менять свое отношение к миграционным и демографическим процессам. Надо перестать смотреть на мигрантов как на угрозу или на вызов. Надо начинать смотреть на них как на шанс и возможность. Прежде всего, для самих себя.
Кто кого растлевает - большой вопрос!
Приходилось слышать, что часть оралманов стремится получить вид на жительство в тех районах Казахстана, где выше уровень жизни и больше возможностей. Можно ли считать такую жизненную установку корректной и патриотичной в условиях тех преференций, которые им и без того предоставляет государство?
Как показывает практика, казахи в основном стремятся заселять те регионы, где живут их родственники, представители их родов. Понятно, что в основном речь идет о западных и южных регионах страны. Вряд ли ситуацию в Южном Казахстане или Мангистауской области можно назвать приближенной к райской - что с экономической точки зрения, что с экологической. Другими центрами притяжения, безусловно, будут оставаться крупные города - Алматы и Астана. Крупные города дают больше преимуществ, больше возможностей в плане труда и быта. Нам нужны сильные, действенные программы, которые бы в разы увеличили переезд граждан с юга на север. Туда же должны быть сориентированы потоки репатриантов из-за рубежа. В этом, повторяюсь, должны быть заинтересованы сами жители северных и приграничных областей!
Некоторые высказывают мнение, что программа возвращения соотечественников должна быть более строгой в плане отбора. Иначе говоря, чтобы в Казахстан приезжали в основном квалифицированные специалисты, а не все подряд. Свою позицию эти люди обосновывают тем, что образовательный и культурный уровень нашего общества и без того падает буквально на глазах. Какова ваша точка зрения?
- Вы что думаете, что у нас сплошь и везде Силиконовая долина или, на худой конец, Сколково? Окститесь! Нет у нас такой экономики, чтобы зазывать только профессоров, инженеров и робототехников! Вы посмотрите на то, какая ситуация сейчас в университетах и техникумах в северных регионах страны. Там даже имеющиеся квоты уже не могут заполнить своими силами. Преподаватели и профессоры только рады потоку студентов с юга, поскольку это дает им возможность заполнять часы, получать более или менее достойную зарплату. И это при том, что многие наши вузы - по сути, и не вузы вовсе, а дипломхана! Нам нужны, прежде всего, молодые граждане, которые уже обзавелись семьями или будут обзаводиться ими здесь. Нам нужны предприимчивые, адаптивные, готовые к трудностям и суровым климатическим условиям граждане. Для этого надо серьезно работать, особенно в странах пребывания наших диаспор. Надо не «Хабар» им показывать с благодушными картинками, а приглашать работать в условиях трудностей, готовить к реальной жизни в условиях реальной страны. Опять же, насколько я могу судить, приезжие казахи совершают преступлений не больше, чем иностранные гастарбайтеры. В основном казахи прежней диаспоры - это люди традиционного мышления, корпоративной и родовой солидарности, с хорошими культурными навыками вроде уважения к старикам, уважения к закону и правопорядку. Это еще большой вопрос, кто кого растлевает: оралманы нас или мы оралманов?
Флоппи-диски казахскости…
Как утверждают эксперты, каждая диаспора так или иначе пропитывается ментальностью того общества, в котором проживает. И с этой точки зрения те же казахи Китая или Ирана и казахи Казахстана - это не совсем одно и то же. Можно ли предположить, что увеличение доли возвращенцев в общей численности казахского населения может нести латентные угрозы перспективам внутренней стабильности собственно казахского общества?
Лично я никаких серьезных угроз пока не вижу. Вот если мы допустим, что казахов в КНР китаизируют, сделают из них китайских муслимов, каких-нибудь чайнульманов или синозахов, то тогда можно будет говорить об угрозах. До недавнего времени казахи в Китае, Монголии, даже в Узбекистане жили в условиях фактической автономии и не сильно смешивались с местным населением. По большому счету, наши диаспоры там были, выражаясь компьютерной технологией, резервной копией казахскости, такими вот флоппи-дисками или внешними накопителями казахского. У меня как у казаха, например, больше вопросов к казахам из России, нежели к казахам из Монголии и Китая. Сегодня, как известно, казахи живут более чем в 50 странах мира. И только в десятке стран они составляют некую серьезную, политически или демографически значимую общность или диаспору. И только из четырех стран возможна их репатриация. Речь идет о Китае, Монголии, Узбекистане и России. Других внешних источников улучшения внутриказахской демографии я не вижу.
Казахов Ирана или казахов Афганистана как явления в будущем уже не будет. Потенциально они будут поглощены другими тюркскими и мусульманскими народами. Те небольшие исторические группы казахов, кои мы пока еще видим в арабских странах, Пакистане, в странах Европы, - явления скорее уходящие, нежели наличные. Сегодня мы должны говорить о новых диаспорах, которые уже образовались после провозглашения независимости. Их уже можно рассматривать как отдельные культурные феномены. Ведь казахов в Англии или США сегодня в десятки раз больше, чем в Иране, в сотни раз больше, чем в Пакистане или Саудовской Аравии. Нам нужно вырабатывать модели сотрудничества и с ними, помочь их становлению там, чтобы потом надеяться на какие-то эффекты в будущем.
Каждому казахстанцу наверняка знакома аббревиатура СУАР. Все знают, что это Синьцзян-Уйгурский автономный район Китайской Народной Республики. Однако представления о нем часто ограничиваются лишь тем, что тут горные хребты, не самые комфортные для проживания, схожий с нашим климат, а еще здесь когда-то проходил Великий Шёлковый путь. Многие предполагают, что по сути СУАР не сильно отличается от приграничных районов Казахстана, да и население, немалой долей которого являются практически родные нам уйгуры, только укрепляет такую уверенность. Однако подлинный Синьцзян – обширный, контрастный, красивый и процветающий – можно узнать, лишь непосредственно побывав в нем, а еще лучше – пожив хотя бы недельку.
СУАР – очень интересное и необычное место. Возможно, правы те, кто называют его «самым некитайским Китаем». Во многом это действительно так. Первое впечатление от Синьцзяня – это Центральная Азия, а не традиционный Китай. По крайней мере в культурном смысле этого слова. Наша делегация журналистов, за исключением одной светловолосой девушки, не особо привлекала внимание местных жителей. Принимали за своих, и даже удивлялись, когда мы не отвечали на китайскую речь.
СУАР ломает сложившийся стереотип о Китае как о перенаселенной стране. Судите сами: это самая большая провинция современной Китайской Народной Республики. Ее площадь – 1 миллион 700 тысяч квадратных километров, то есть одна шестая часть всей КНР. И на этой огромной территории проживает всего 20 миллионов человек, что по меркам перенаселенного Китая практически безлюдное место.
Отличился СУАР и другим рекордом – на эту провинцию приходится четверть всей государственной границы Китая. Он соседствует сразу с восемью странами: Казахстаном, Россией, Кыргызстаном, Таджикистаном, Монголией, Индией, Пакистаном и Афганистаном.
Синьцзян – особый регион и в этническом отношении, совсем не похожий на остальные китайские провинции. Тут проживают представители нескольких десятков национальностей. Как выяснилось, с 1950-х годов доля китайцев постоянно растет, что является результатом масштабной правительственной программы переселения сюда представителей этнической нации из восточных регионов страны.
Теперь китайцев (их называют ханцами) здесь три четверти от всего населения. Бывший уйгурский поселок Урумчи стал китайским мегаполисом. Однако живущие здесь народности ревностно чтят свои обычаи и традиции. К тому же в стране почти полностью копируется советская национальная политика: в Синьцзяне есть уйгурские, казахские и таджикские национальные автономные районы, во главе каждого стоит представитель титульной нации, а его заместителем является китаец.
Как мы смогли убедиться, казахи, проживающие на территории Китая, довольны судьбой, получают поддержку от государства и в большинстве своем пока даже не думают возвращаться на этническую родину.
К примеру, работники казахской редакции Синьцзянского телевидения. Как рассказал нам заместитель директора Канат Ережеп, из 12 каналов, транслируемых по СУАР, чисто на казахском языке вещают два – по 18 и 16 часов в день. Плюс ежедневно четыре часа на специальном канале для самых маленьких, где показывают мультфильмы и развивающие детские передачи. В этом году казахскому ТВ исполняется ровно 30 лет. Ережеп здесь со дня основания в далеком уже 1985 году, тогда вся редакция состояла из восьми человек. Вещание занимало два часа эфира на китайском канале, раз в неделю, по воскресеньям.
Сегодня здесь трудятся уже 258 человек. Как оказалось, синьцзянские казахи не сильно отличаются от наших по вкусовым пристрастиям – здесь тоже очень любят сериалы, хотя большей популярностью пользуются ленты китайских, корейских и американских производителей. Индийские мыльные оперы не в чести. Ежегодно через отдел переводов и дубляжа проходит до 2500 сериалов.
Пожалуй, местные зрители даже переплюнули в этом отношении наших домохозяек. Кроме того, переводят новости Центрального телевидения ССТВ, документальные фильмы. И конечно, снимают свои передачи: их несколько, разделенных по тематике – для женщин, детей, путешественников, аграриев, юристов и т.д. Большим успехом пользуются концертные программы, всевозможные айтысы, поэтические конкурсы, передачи о национальных традициях, кочевой культуре. Кроме Китая, трансляции ведутся также в Казахстане, Турции, Монголии.
Не могли мы не поинтересоваться и жизнью наших коллег-печатников. Главная газета региона так и называется – «Синьцзянская газета». Выходит на четырех языках, в том числе на казахском. Кстати, казахский язык здесь – непривычный для нас, на основе кириллицы. Тут пишут арабской вязью, слева-направо. Газета существует со дня образования СУАР, еще с 1933 года. Имеет приложение в виде двух иллюстрированных журналов.
За всю работу отвечает коллектив редакции из 80 человек. В 1953 году «Синьцзянская газета» обрела статус ежедневки, причем в буквальном смысле – выпуск ее не прекращается ни в субботу, ни в воскресенье. Работа журналиста, по нынешним меркам, оплачивается довольно щедро, средняя зарплата – 250 000 в переводе на тенге, к тому же выходные и праздничные дни – по двойному тарифу, вдобавок даются отгулы.
Тираж газеты – 15 000 экземпляров, тематика – не ограничена, в основном это политика, общество, экономика, новости, литература, искусство. Интересный факт – все вышедшие материалы архивируются по отдельным тематикам и по мере накопления (в среднем раз в пять лет) выпускаются в виде внушительного размера сборников. Очень удобно.
Отдельными еженедельными изданиями выходит газета для крестьян, а также газета коммунистов. Кстати, членство в партии не влияет на продвижение по службе, руководителем совершенно спокойно может стать беспартийный сотрудник.
В целом по округу 13 газет, все они государственные. Наш вопрос о частной форме собственности печатного издания китайские коллеги даже не поняли. Зачем? – удивлялись они. Все расходы по выпуску газет берет на себя государство.
Гранит науки
Говорят, что вдали от дома быстро забываются корни, национальные традиции, обычаи, культура. Возможно. Но не в случае с синьцзянскими казахами. Сложилось ощущение, что они, напротив, нас, местных казахстанцев, могут многому поучить. Что мы вообще имеем лишь слабенький двухпроцентный раствор того, что знают они.
Все логично – в чужой стране, рядом с другими, совершенно чуждыми по культуре людьми память о своем – единственное, что остается. Потому так трепетно относились к ней казахи, оказавшиеся в Китае в далеких 30-х годах прошлого столетия, передавали из поколения в поколение знания и умения, сохранив их практически в первозданном виде. Говорят, не так давно ставший популярным в Казахстане танец «Кара жорга» привезли с собой оралманы из Китая, вернувшиеся на историческую родину.
Или-Казахский автономный округ – наш следующий пункт посещения. Центр его – город Ининь, по-нашему Кулжа. Здесь находится самая большая в округе казахская школа № 1, где учатся более тысячи детей 7–12 классов. 99 процентов из них – казахи.
Сойдя с автобуса, на подходе к учебному заведению мы услышали из громкоговорителей звуки «Кара жорга». Тысяча детей на площадке перед входом в главное здание, выстроившись стройными рядами… делали зарядку. Как пояснила нам директор школы Жанар Иманали, движения из танца «Кара жорга» идеально подходят для разминки, которая является обязательной частью в школьном графике. На большой перемене двадцать минут абсолютно все ученики еже-дневно танцуют и тем самым делают физзарядку. Никто не увиливает, движения отточенные, как в армии. «Муштра» – подумалось невольно, однако сами ученики не выказывали никакого недовольства. Это данность, и они ее приняли.
По всему периметру школы коммунистические лозунги с призывом любить родину, быть патриотом, стремиться к социализму. Дети уже сейчас все равны – у них у всех одинаковая школьная форма вне зависимости от пола – и девочки, и мальчики одеты в спортивки сине-черных и красно-черных тонов, кроссовки. Никаких юбочек, бантиков, каблучков… Со спины различишь разве что по длинным косам – пожалуй, единственному «девочковому» отличию. Хотя воспитанию прекрасного пола тут уделяется особое внимание. На стенде у входа прописан целый кодекс правил поведения для девочек, по пунктам расписаны запреты.
Школа на днях отметила свой 80-летний юбилей. Здесь очень гордятся своими выпускниками. К слову, знаменитая казахская оперная певица, первая и единственная солистка парижской «Гранд Опера» из Казахстана, заслуженная артистка республики, лауреат многих престижных международных конкурсов, «самая знаменитая оралманка» Майра Мухамедкызы тоже вышла из стен этой школы.
Как уже было сказано, здесь учатся дети среднего (7–9 классы) и старшего звена (10–12). До шестого класса они получают образование в рядом стоящей казахскоязычной школе для младшего звена. Большая половина учащихся – приезжие из районов (их в округе восемь), это дети крестьян, фермеров из малоимущих или многодетных семей. Им предоставляется общежитие тут же при школе. К слову, площадь ее довольно большая – 18 тысяч квадратов. При этом девочки живут в отдельном крыле от мальчиков.
Учатся по системе пятидневки, по восемь уроков ежедневно. До 10-го класса образование бесплатное, после – 700 юаней (около 35 000 тенге) в год. Одаренные ученики посещают отдельные кружки, за отличную учебу государство выдает пособие – 750 юаней, то есть ребенок сам может оплатить год обучения. Хороший стимул.
Кстати, о деньгах. Средняя зарплата учителей здесь, учитывая, что район, можно сказать, провинциальный – 4,5–5 тысяч юаней, то есть примерно 250 тысяч тенге. Многое зависит от квалификации, пропорционально ей и зарплата может вырасти до 8–10 тысяч юаней (400–500 тыс.). В крупных городах Китая, типа Пекина или Шанхая, учительский оклад еще выше.
Кочевники
Сохранилась здесь и культура кочевания, что очень удивило журналистскую братию. В одном из районов Ининя (Кулжи) проживают более 250 семей, занимающихся разным хозяйством, в том числе животноводством, традиционным выпасом скота.
Мы побывали в доме у аксакала Жексена Мухаметкана. Он имеет немаленькое хозяйство в 80 верблюдов, 200 баранов, два десятка лошадей и несколько коров. Как и положено, у аксакала имеется зимовка, а летом он вместе с сыном кочует на жайлау, правда, традицию все же слегка осовременили – на далекие расстояния выезжают на машинах. Оказывается, пасти скот можно и так. Основной вид прибыли у Жексена ата – продажа верблюжьего молока, шубат здесь очень популярен, о его целебных свойствах слагают легенды. К слову, стоит он не очень дорого – 40 юаней за литр, почти те же 200 тенге за литр коровьего молока у нас.
Земли для выпаса скота предоставляет государство на безвозмездной основе. Однако она не считается личной, а выдается в аренду на 49 либо 99 лет.
Кстати, дома для жителей этого казахского аула тоже помогает приобрести правительство Китая. В среднем стоимость дома в 100 квадратов здесь – 50 тысяч юаней, 40 из них дает в беспроцентный кредит государство, оставшиеся 10 должен собрать сам фермер. Старики получают пенсию, в среднем равную по-нашему 130–150 тысячам тенге. Женщины уходят на заслуженный отдых в 55, мужчины – в 60 лет.
Предприниматели
Одним из интереснейших мест нашего посещения стала единственная фабрика в Кулже, шьющая национальную казахскую одежду – ТОО «Тасбулак». Хозяйка ее – Женискуль Нурданаакын, в прошлом преподаватель, госслужащий, с детства любила смотреть, как мама мастерила из безликих лоскутов ткани настоящие шедевры. Любовь к творчеству в конце концов победила, и Женискуль оставила государственную работу, решив заняться делом по душе.
Начинала как семейный бизнес, подключила к работе родственниц, учила их шить, обращаться с машинкой, делать выкройки. С тех пор прошло более 15 лет (предприятие открылось в 1999 году), сегодня у нее уже больше ста работников. Прежде чем заняться бизнесом, женщина долгое время проводила исследования, по крупицам собирала сохранившиеся данные о видах национальных орнаментов, способах вышивания, интересных дизайнерских выдумках, стилях.
– У нас тут проживают представители нескольких родов – албаны, кереи, кызай и т.д., и у каждого свои узоры, даже цветы не повторяются. Старалась запечатлеть их все, в итоге собралось очень много информации. Вы, например, знали, что у юрты есть 22 вида? – удивила нас Женискуль.
Начинала буквально с чистого листа. И теперь, чтобы не растерять эти знания, она открыла небольшую школу при своей фабрике, куда регулярно набирает учениц и бесплатно обучает. Некоторые из них приезжие из других районов, им она предоставляет и жилье. Конечно, это большие траты, без помощи тут не обойтись. Поддержку оказывает государство, ежегодно выделяя предпринимательнице немалую сумму.
Фабрика работает по четырем направлениям – национальная свадебная одежда, сценические костюмы; товары для туристов, сувениры; постельное белье, шторы, покрывала и самое трудоемкое – по пошиву юрт. Их заказывают для музеев, на масштабные государственные мероприятия (кстати, недавно и Казахстан заказал целую партию). Товар под маркой «Тасбулак» распространяется по Китаю, Казахстану, Турции и Монголии. Вся женская линия одежды выходит под лейблом «Женискуль». Каждое платье – это действительно эксклюзивная, яркая вещь, затейливые узоры, выложенные бисером, делают наряды не-похожими друг на друга. Чего только стоят головные уборы! Это искусство высшего пилотажа. На пошив одного наряда уходит в среднем неделя, тут и машинная работа, и ручная. Стоимость его в среднем – 3000 юаней (150 тысяч тенге).
Недавно фабрике поступил крупный госзаказ на пошив целого этнографического аула из ста юрт – полностью укомплектованных, от внутреннего убранства до наружного оформления. Под этот проект правительство Китая выделило 6 га земли, оказало финансирование – целых 100 млн юаней. Теперь «Тасбулак» загружен на полную мощь. Но ни одна сторона не пострадает, уверяет бизнесвумен, напротив, почти каждый день приходят новые задумки, линия товаров увеличивается.
Можно бесконечно долго писать и говорить о жизни наших соотечественников в этом удивительном крае. Все они разные, занимаются каждый своим делом, но всех объединяет одно – Китай волею случая стал для них родным домом, им здесь уютно и спокойно, однако любовь к Казахстану в них также сильна, она передалась генетически и заботливо лелеется в душе каждым из них. Все, с кем нам довелось побеседовать, решительно настроены хотя бы раз побывать на исторической родине, вдохнуть полной грудью ее воздух, увидеть своими глазами воспетые акынами степи и горы.
22:24 110
19:50 153
19:17 103
17:45 150
17:22 122
16:55 125
16:34 135
16:13 275
15:51 135
15:30 154
15:09 142
14:48 1 143
14:27 151
14:06 139
13:14 152
12:43 165
12:36 564
12:26 142
12:23 129
12:15 132
12:09 94
11:50 161