37 лет назад впервые в истории из земли был извлечён череп сына реликтового гоминоида, или, проще говоря, снежного человека. О встречах с ним - живым - односельчане-старожилы помнят до сих пор.
Данный рассказ ведётся от имени Бориса Федоровича Поршнева, учёного-криптозоолога.
Места расположения могилы указали жители села, которые хоронили Хвита.
Игорь Бурцев с черепом Хвита, сына Заны...
Череп выкопан в 1975 г. из могилы Хвита в абхазском селе Тхина.
У Хвита высокие носовые кости, «убегающий» назад лоб, «лишняя» кость с горизонтальным швом на затылке, очень толстые, массивные стенки черепа, нижняя и верхняя челюсти выдвинуты вперёд. При жизни была мощная жевательная мускулатура.
Кем же была его мать Зана? Игорь Бурцев склоняется к тому, что представительницей неандертальцев!!!
Раскопки проводил Игорь Бурцев, тогда - молодой учёный, сегодня - ведущий криптозоолог России. Несколько лет он добивался права раскопать могилы в абхазском селе Тхина, где жила Зана.
- Сам я не мог видеть Зану, - рассказывал Аполлон Думава, бывший председатель сельсовета Тхины. - Она умерла за полвека до моего рождения. Но мои старшие родственники её помнили. Да и как забудешь такую соседку! Пожалуй, нет в окрестностях дома, где не сохранились бы семейные воспоминания о Зане. Вот выжимка из всех сведенных вместе записей.
Иногда снежных людей встречают в Абхазии. Мингрелы называют их очо-кочи, а абхазцы – абнауаю.
Когда-то в местных горах обитало много странных человекообразных существ.
Заселяя эти территории много веков назад, людям пришлось истреблять их, изгонять…
Старики помнят немало преданий о кровопролитных битвах. А более свежие истории – о совсем недавних встречах со странными существами – могут рассказать пастухи и охотники. Причем охотники не только видели снежных людей. Им приходилось убивать их, ловить…
Дата и место поимки Заны темны. Согласно одному варианту, ее поймали в горных лесах Заадан, согласно другому – близ морского побережья нынешнего Очамчирского района или еще южнее – нынешней Аджарии. Настигли ее не случайно, ловцы охотились за ней. Когда ее связывали, Зана яростно сопротивлялась, ее колотили дубинками, забили рот войлоком, надели на ноги бревно-колодку. Возможно, ее перепродавали, прежде чем она оказалась в собственности владетельного князя Д. М. Ачба в Зааданских лесах. Потом пленница попала к его вассалу X. Челокуа. Еще позже ее получил в подарок приезжавший в гости дворянин Эдги Генаба, который отвез ее связанную в свою усадьбу в селении Тхина, что на реке Мокви, в 78 км от Сухуми. Дата ее появления здесь неизвестна, но с этого рубежа сведения местных информаторов становятся конкретными. Сначала Генаба поместил Зану в очень крепкий загон из вертикальных бревен. Пищу ей спускали туда не входя, так как она вела себя как дикий зверь. Зана вырыла себе в полу яму и в ней спала. В таком совершенно диком состоянии она оставалась первые три года. Но понемногу приручалась, и ее перевели в плетеную ограду под навесом в стороне от дома, где сперва содержали на привязи, позже отпускали уже и на волю. Она не уходила далеко от мест, где приучилась получать пищу. В теплом помещении жить не могла, круглый год оставалась в любую погоду во дворе под навесом, где снова вырыла себе яму или нору для спанья. Любопытные селяне подходили к ограде, тормошили абнаую палками, которые она иногда с яростью вырывала. Детей и домашних животных гоняла от себя, бросая в них камни и палки.
Кожа абнаую была черной или темно-серой, все тело ее с головы до ног и особенно обильно в нижней части было покрыто черно-рыжеватыми волосами, они были местами длиной в ширину ладони, но не очень густы. У ступней волосы почти исчезали. Ладони были вовсе без волос. На лице они были совсем редкие, небольшие. Зато на голове, как папаха, возвышалась беспорядочная, свалявшаяся копна совершенно черных жестких, блестящих волос, гривой спускавшихся на плечи и спину.
Как все абнаую, Зана не имела человеческой речи. За десятки прожитых тут лет не научилась произносить и одного абхазского слова. Могла лишь бормотать, издавать нечленораздельные звуки, а в раздражении непонятные выкрики. Слух у нее был острый, шла на свое имя, выполняла кое-какие команды хозяина, побаивалась его окриков.
Абнаую была очень рослая, массивная, широкая. Непомерно большие груди. Высокий толстый зад. Мускулистые руки и ноги, но голень от колена до лодыжки была странной формы – без всякого утолщения посередине. Пальцы на руках были толще и длиннее человеческих. На ногах пальцы обладали способностью широко раздвигаться (в том числе, когда она была раздражена), особенно отодвигался большой палец.
Удивительным было лицо Заны. Оно пугало. Широкое, скуластое, с крупными чертами. Плоский нос, со вздернутыми большими ноздрями. Выдвинутая вперед нижняя часть лица наподобие рыла. Широкий разрез рта, крупные зубы. Как-то неестественно выступающий затылок. На низком лбу волосы начинались от самых бровей – лохматых, густых. Глаза имели красноватый оттенок. Но самое ужасное: выражение этого лица было не человеческим, а животным. Иногда, хоть и редко, Зана рывком, неожиданно начинала смеяться, обнажая свои белые зубы. Никто не замечал, чтобы она улыбалась или плакала.
Прожив весьма долгие годы, сперва у Ачбы, затем у Генабы, Зана удивительным образом до старости и смерти физически не менялась: не было у нее седины, не выпадали зубы, сохранила полную силу. А сила и выносливость ее были огромны. Зана могла бежать быстрее лошади. Она переплывала бурную реку Мокви даже в разлив, а в холодном роднике, который до сих пор носит ее имя, купалась летом и зимой. Свободно поднимала одной рукой и несла на голове в гору с мельницы пятипудовый мешок. Неуклюже, как медведь, но свободно влезала на деревья за фруктами. Мощными челюстями легко грызла грецкие орехи.
Какие странные инстинкты и повадки таил ее организм! Чтобы полакомиться виноградом, сдергивала на землю целую лозу, увившуюся на высокое дерево. С буйволами ложилась прохладиться в воду источника. По ночам нередко уходила бродить по окрестным холмам. От собак и при иной необходимости применяла огромные палки. Странно любила что-нибудь делать с камнями: стукала друг о друга, разбивала их.
У людей Зана смогла научиться очень немногому. Она осталась лишь полуприрученной. И зимой она предпочитала оставаться голой, какой ее выловили в лесу. Надеваемое на нее платье рвала в лохмотья. Однако к набедренной повязке ее отчасти приучили. Кто-то из прежних владельцев сделал ей тавро на щеке и дыры в мочках. В дом иногда входила, и даже ее подзывали к столу, но в общем слушалась она только хозяина – Эдги Генабу, а женщины ее боялись и приближались, только когда она была в хорошем настроении. В раздражении и ярости Зана была страшна, кусалась. Хозяин умел ее успокоить. На детей не нападала, но пугала, и детей в округе стращали Заной. Лошади ее боялись. Ела Зана все, что давали, в том числе мамалыгу (густую кукурузную кашу, заменяющую абхазам хлеб), мясо, всегда только руками, с чудовищным обжорством. От вина приходила в хорошее настроение, затем засыпала обморочным сном. Спала Зана всегда в яме, ничем не прикрываясь, но любила закапываться в теплую золу от потухшего костра. Самое главное, чему Зану удалось научить: она могла высекать огонь из кремня на трут-лишайник и раздувать – это было так похоже на врожденное стуканье камнем о камень. Но дальше этого ее трудовое воспитание в сущности не пошло. Ее лишь выдрессировали выполнять несложные приказы словом или жестом: вертеть ручные жернова, принести дрова или воду из источника в кувшине, снести на водяную мельницу к реке и принести оттуда мешки, снять хозяину сапоги. Вот и все. Старались научить ее сажать овощи и другие растения, но она подражала показу бессмысленно и сама портила все, что сделает. В седле никак не могла удержаться. Как видно, Зана не стала человеком.
Но она стала матерью людей, и это – удивительнейшая сторона ее истории. Важная для генетики. Неоднократно Зана беременела, возможно, от различных мужчин, и рожала. Рожала без всякой помощи. Несла полоскать новорожденного в воде, хотя бы и ледяной. Но её детёныши не выдерживали этого лесного омовения и погибали. Позже люди начали вовремя отнимать у Заны новорожденных и выкармливать их…
И вот четырежды совершилось чудо: два сына и две дочери Заны выросли людьми – полноценными людьми с речью и разумом, правда, обладавшими физическими и душевными странностями, но все же вполне способными к труду и общественной жизни. Старший сын имел имя Джонда, старшая дочь – Коджанар, вторая дочь – Гамаса (умерла лет сорок назад), младший сын Хвит (умер в 1954 г). Все они, в свою очередь, имели потомство, расселившееся по разным местам Абхазии. Двоих из внуков Заны – сына и дочь Хвита от его второго брака с русской – я навестил в 1964 году в городе Ткварчели, где они работали на руднике. Молва утверждает, что отцом Гамасы и Хвита был сам Эдги Генаба. Но их записали при переписи под другой фамилией. Показательно, что Зану похоронили на родовом кладбище семьи Генаба, что этих ее двух младших детей растила жена Эдги Генаба.
Многие жители тех мест хорошо помнят и описывают Гамасу и Хвита. Оба они были люди могучего сложения, с темноватой кожей и некоторыми другими как бы негроидными признаками. Но они почти ничего не унаследовали от Заны из неандертальских черт: доминантным оказался комплекс человеческих признаков, он подавил другую линию наследственности. Это ни в коем случае не были гибриды. Хвита, умершего в возрасте 65–70 лет, односельчане описывают как человека лишь с небольшими отклонениями от нормы. При темной коже и больших губах волосы в отличие ог негроидной расы были прямые, жесткие. Голова мала по отношению к размерам тела. Хвит сверх всякое меры был наделен физической силой, но нравом несговорчивым, драчливым, буйным. В результате стычек с односельчанами у Хвита была отсечена правая рука. Однако и левой ему хватало, чтобы косить, справляться с колхозной работой, даже лазать на деревья. Он обладал высоким голосом и хорошо пел. Дважды был женат, оставив троих детей. На старости переселился из сельской местности в Ткварчели, где и умер, а похоронить его привезли обратно в Тхину и погребли близ могилы матери – Заны.
Гамаса, по рассказам, тоже как и брат, была вдвое сильнее людей. Кожа у нее была очень темная, тело волосатое. Лицо было безволосым, однако вокруг рта пробивалась растительность. Гамаса дожила лет до шестидесяти.
С первого моего взгляда на внука и внучку Заны – Шаликуа и Тайю* – врезалось впечатление незначительной темноватости кожи, очень смягченной негроидности облика. У Шаликуа необычайно сильные челюстные мышцы, за ним слава: может держать в зубах стул с сидящим человеком и при этом танцевать. Шаликуа наделен даром подражать голосам всех диких и домашних животных.
В столице Абхазии меня познакомили с человеком, который, пожалуй, один и мог помочь сопоставить народную память о Зане с ее скелетом. Другие отступили перед этой задачей – побоялись недовольства родни, глухой мусульманской традиции тех мест. Вианор Панджевич Пачулиа наполнен жизненной энергией, как дубовый бочонок бродящим вином. Он – директор Абхазского научно-исследовательского института туризма,. обожатель и покровитель древностей родного края. И вот в сентябре 1964 года под его эгидой мы с археологом-художником В. С. Орелкиным делаем первую попытку найти могилу Заны. Все заросло, и лишь десятилетний холмик Хвита выделяется меж папоротников на склоне, где с тех пор уж никого не хоронили. Но Зана должна покоиться где-то близ этой могилы. Опрашиваем стариков. Последний отпрыск семьи Генаба 79-летний Кентон настойчиво, даже категорично указывает, где копать – под гранатовым деревом. Заступы рабочих заработали. Нарастало волнение. Сгрудились колхозники, ребята. Небо разверзлось ливнем. Только в Москве извлеченные из воды кости ответили: нет, это еще не могила Заны. Но когда М. М. Герасимов по черепу восстановил профиль молодой покойницы, я был поражен сходством с особенным контуром двух знакомых мне внуков Заны. Да, это почти наверняка была могила одной из давно умерших ее внучек.
Много лет спустя, накануне переписи населения, детей приписали Камшишу Сабекиа, который имел неосторожность признаться, что до свадьбы не раз «играл» с Заной.
Прямые потомки Заны: 1 – дочь Наталья; 2, 3, 4 – внуки – Раиса, Шалико,
Татьяна (дети Хвита); 5 – правнук Роберт (сын Раисы)
Полуснежный Хвит
Реконструкция облика Хвита по его черепу
Лучше всего односельчане запомнили Хвита. Двухметровый гигант с пепельно-серой, как у матери, кожей, густыми курчавыми волосами и пухлыми «вывернутыми» губами, он прожил в Тхине почти всю жизнь и умер в 1954 году, немного не дожив до 70. Аполлон Думава хорошо его помнит. Хвит, как и его матушка, не любил детей - наглых, вечно лазавших в его сад за виноградом и грушами. Однажды Хвит повздорил с родственником и набросился на него. Защищаясь, противник пустил в ход мотыгу и рассёк Хвиту правую руку вдоль локтя. Её пришлось ампутировать. Аполлон Несторович вспоминает, как этот недюжинной силы человек вспахивал свой участок, наваливаясь на плуг одной левой рукой.
Хвит был именно человеком: разговаривал, дважды женился, оставил потомство - двух дочерей и сына.
Рая в 1971г.
В абхазском городе Ткуарчал я искал Раису Хвитовну Сабекиа. Мне не повезло: в прошлом году её убило током. Встретившись с её сыном Робертом Какубавой, я попросил разрешения переснять фотографии из семейного альбома.
Лица Хвита и его сестры наследуют черты Заны. У старшей дочери Хвита Татьяны лишь глубокие глазницы выдают родство с бабушкой. А вот Раиса и её брат Шалико - бесспорные дети Хвита: те же мощные нижние челюсти, выпирающие скулы, пухлые губы, тёмная кожа.
За три десятилетия были найдены почти все потомки Заны. Но останки самой Заны так и не были найдены.
Поводом для исследования послужила сенсационная находка российского криптозоолога (так называют специалистов по йети), кандидата исторических наук Игоря Бурцева – ему удалось раскопать череп… сына Заны! "Первый раз я приехал в Тхину в 1975 г. с целью отыскать останки Заны, – рассказал ученый "Комсомольской правде" . – Но никто не знал точно, где она похоронена – старое кладбище было почти сровнено с землей. Зато мне показали могилу ее сына Хвита, скончавшегося в 1954 г. в возрасте 67 лет. И познакомили с его дочерью Раисой Хвитовной".
По словам Бурцева, внучка "снежной женщины" родилась в 1934 г. и до сих пор работает почтальоном в Абхазии. "Бабушку в лесу нашли", спокойно так говорила мне Раиса, – поведал изданию ученый. – У самой же – негроидные черты лица, чуть курчавые волосы и сероватая кожа".
Но откуда у Заны мог появиться человеческий детеныш? Все очень просто – в результате совокупления с человеком. Более того, как утверждают местные жители, за все время своего проживания в селении Тхина она рожала не менее пяти раз, и Хвит как раз являлся ее младшим сыном. Отсюда вывод: значит Зана привлекала абхазцев в сексуальном смысле (так же, как и ), да и сама она, похоже, не гнушалась интимных отношений. А еще любила выпивать – согласно легенде, этому ее научил дореволюционный предводитель Абхазии, князь Ачба, который поймал "снежную женщину" и, судя по всему, стал ее первым любовником.
Первый ребенок Заны – якобы от князя – умер сразу после рождения, а двум дочерям и двум сыновьям удалось выжить. Но лишь Хвит остался в селении и жил на виду у старейшин, впоследствии женившись на русской женщине по имени Мария. От этого союза и родилась Раиса, пишет "Комсомолка".
"Живых свидетелей, увы, не осталось, – посетовал Бурцев. – Могила Заны не найдена. Пока я верю в те легенды, которые сам слышал". А слышал он вот что: один из местных долгожителей рассказал ученому, что участвовал в похоронах Хвита и даже застал в живых его мать. По словам старейшины, сын "снежной женщины" был очень высоким, но не слишком шерстистым. "Его "записал на себя" последний любовник Заны – пастух по фамилии Сабекия. – рассказал Бурцев. – Сам умер в 1930-е гг., сразу после переписи населения. Однако перед смертью сказал и жене, и своим восьмерым детям, мол, был грех. И он настоящий отец младшего ребенка Заны".
Но вернемся, собственно, к науке. Получив разрешение от местных властей, Бурцев отправился на раскопки, вскрыл могилу Хвита и привез его череп в Москву. А через некоторое время, узнав о находке, его вызвали в лабораторию неандертальской генетики Нью-йоркского университета. "Американские и немецкие ученые намерены , – пояснил Бурцев. – В этой связи им интересно существо, обнаруженное мною".
Дело в том, что на днях в США стартовал масштабный проект по исследованию останков неандертальцев, чтобы определить наконец, . "Если ученым удастся выявить, в каких участках генетический код Homo sapiens и неандертальца наиболее сильно разнится, то они смогут сделать вывод: интеллект "зашифрован" именно в этих фрагментах ДНК, – сказал Бурцев. – Меня же больше волнует другое. Найдет ли один из участников исследований, профессор Тодд Дистоттель, ДНК неандертальцев в образцах черепа Хвита". По словам ученого, если это произойдет, можно будет смело утверждать, что Хвит является потомком снежного человека, а сам йети – неандертальцем.
Зана - это пойманная и прирученная женщина-абнауаю, которая жила, умерла и похоронена в селении Тхина Очамчирского района на памяти некоторого числа еще живших в 60-е - 70-е годы ХХ века людей.
В Абхазии гоминоидов называют очо-кочи (по-мингрельски) и абнауаю (по-абхазски). По многочисленным преданиям, абхазцам при заселении края пришлось изгонять и истреблять их. Но записаны и недавние рассказы об отстреле их охотниками, о поимках и приручении, о случайных встречах. Собирая эти сведения, профессор А. А. Машковцев в 1962 году услышал и принялся исследовать историю Заны
Зану,йети, поймали в ущелье реки Адзюбжа. На неё охотился местный помещик. Она отличалась нечеловеческой хитростью и умела исчезать за мгновение до того, как должна была оказаться в сетях. Но охотник всё же перехитрил. На поляне, куда наведывалась волосатая гостья, оставили красные мужские трусы. Пока она пробовала их надеть то через голову, то через бёдра, её и повязали.
Пленницу назвали Заной («зан» - по-грузински «чёрный») и поселили в яме, обнесённой частоколом из заострённых брёвен. Она рычала, кидалась в донимавших её детей палками и комьями земли. И лишь через несколько лет, когда Зану немного приручили, её переселили в пацху - плетёный шалаш. Спала она на земле, выкопав себе углубление. Ела руками, так и не освоив миску с ложкой. Ходила голой. Разговаривать не научилась, хотя на своё имя откликалась. Зана умела стягивать сапоги с ног своего хозяина Эдги Генабы, которому досталась после двух передариваний. И ещё мастерски подражала скрипу калитки, после чего по-детски радостно смеялась.
Вокруг Заны жили далеко не ангелы. Местные жители поили её вином, «девушка» быстро хмелела, после чего проявляла мощную сексуальность. Любители побаловаться с чудовищем всегда находились. Говорят, в ходе пьяных оргий Эдги Генаба учреждал приз для того, кто «оседлает» Зану. И призы не оставались без хозяев.
Родив первенца, Зана потащила его к источнику и промывала в ледяной воде. Младенец скончался. Такая же участь постигла второго её ребёнка. После чего жители Тхины догадались тотчас после родов отобрать новорождённого у незадачливой мамаши. Так дети начали выживать. Всего их выросло четверо - две дочери и два сына. Кто мог считаться их отцами, не знали. Много лет спустя, накануне переписи населения, детей приписали Камшишу Сабекиа, который имел неосторожность признаться, что до свадьбы не раз «играл» с Заной
Похоронили ее в 80-90-х годах прошлого века, но среди нынешних жителей селения и окрестностей более десятка были при этом, а иные, те, кому свыше восьмидесяти лет, тем более - за сто, знали Зану длительно и много могли извлечь из своей памяти. Особенно подробно описал Зану Ламшацв Сабекиа (около 105 лет), а также его сестра, Дигва Сабекиа (свыше 80 лет), Нестор Сабекиа (около 120 лет), Куона Кукунава (около 120 лет), Алыкса Цвижба (около 130 лет), Шамба (около 100 лет). Пожалуй, нет в окрестностях дома, где не сохранились бы семейные воспоминания о Зане. Вот выжимка из всех сведенных вместе записей.
Дата и место поимки Заны темны. Согласно одному варианту, ее поймали в горных лесах Заадан, согласно другому - близ морского побережья нынешнего Очамчирского района или еще южнее - нынешней Аджарии. В пользу Аджарии говорит кличка "Зана", что схоже с грузинским "занги" - темнокожий, негр. Настигли ее не случайно, ловцы охотились за ней. Когда ее связывали, Зана яростно сопротивлялась, ее колотили дубинками, забили рот войлоком, надели на ноги бревно-колодку. Возможно, ее перепродавали, прежде чем она оказалась в собственности владетельного князя Д. М. Ачба в Зааданских лесах. Потом пленница попала к его вассалу X. Челокуа. Еще позже ее получил в подарок приезжавший в гости дворянин Эдги Генаба, который отвез ее связанную в свою усадьбу в селении Тхина, что на реке Мокви, в 78 км от Сухуми. Дата ее появления здесь неизвестна, но с этого рубежа сведения местных информаторов становятся конкретными. Сначала Генаба поместил Зану в очень крепкий загон из вертикальных бревен. Пищу ей спускали туда не входя, так как она вела себя как дикий зверь. Зана вырыла себе в полу яму и в ней спала. В таком совершенно диком состоянии она оставалась первые три года. Но понемногу приручалась, и ее перевели в плетеную ограду под навесом в стороне от дома, где сперва содержали на привязи, позже отпускали уже и на волю. Она не уходила далеко от мест, где приучилась получать пищу. В теплом помещении жить не могла, круглый год оставалась в любую погоду во дворе под навесом, где снова вырыла себе яму или нору для спанья. Любопытные селяне подходили к ограде, тормошили абнаую палками, которые она иногда с яростью вырывала. Детей и домашних животных гоняла от себя, бросая в них камни и палки.
Кожа абнаую была черной или темно-серой, все тело ее с головы до ног и особенно обильно в нижней части было покрыто черно-рыжеватыми волосами, они были местами длиной в ширину ладони, но не очень густы. У ступней волосы почти исчезали. Ладони были вовсе без волос. На лице они были совсем редкие, небольшие. Зато на голове, как папаха, возвышалась беспорядочная, свалявшаяся копна совершенно черных жестких, блестящих волос, гривой спускавшихся на плечи и спину.
Как все абнаую, Зана не имела человеческой речи. За десятки прожитых тут лет не научилась произносить и одного абхазского слова. Могла лишь бормотать, издавать нечленораздельные звуки, а в раздражении непонятные выкрики. Слух у нее был острый, шла на свое имя, выполняла кое-какие команды хозяина, побаивалась его окриков.
Абнаую была очень рослая, массивная, широкая. Непомерно большие груди. Высокий толстый зад. Мускулистые руки и ноги, но голень от колена до лодыжки была странной формы - без всякого утолщения посередине. Пальцы на руках были толще и длиннее человеческих. На ногах пальцы обладали способностью широко раздвигаться (в том числе, когда она была раздражена), особенно отодвигался большой палец.
Удивительным было лицо Заны. Оно пугало. Широкое, скуластое, с крупными чертами. Плоский нос, со вздернутыми большими ноздрями. Выдвинутая вперед нижняя часть лица наподобие рыла. Широкий разрез рта, крупные зубы. Как-то неестественно выступающий затылок. На низком лбу волосы начинались от самых бровей - лохматых, густых. Глаза имели красноватый оттенок. Но самое ужасное: выражение этого лица было не человеческим, а животным. Иногда, хоть и редко, Зана рывком, неожиданно начинала смеяться, обнажая свои белые зубы. Никто не замечал, чтобы она улыбалась или плакала.
Прожив весьма долгие годы, сперва у Ачбы, затем у Генабы, Зана удивительным образом до старости и смерти физически не менялась: не было у нее седины, не выпадали зубы, сохранила полную силу. А сила и выносливость ее были огромны. Зана могла бежать быстрее лошади. Она переплывала бурную реку Мокви даже в разлив, а в холодном роднике, который до сих пор носит ее имя, купалась летом и зимой. Свободно поднимала одной рукой и несла на голове в гору с мельницы пятипудовый мешок. Неуклюже, как медведь, но свободно влезала на деревья за фруктами. Мощными челюстями легко грызла грецкие орехи.
Какие странные инстинкты и повадки таил ее организм! Чтобы полакомиться виноградом, сдергивала на землю целую лозу, увившуюся на высокое дерево. С буйволами ложилась прохладиться в воду источника. По ночам нередко уходила бродить по окрестным холмам. От собак и при иной необходимости применяла огромные палки. Странно любила что-нибудь делать с камнями: стукала друг о друга, разбивала их. Уж не ею ли был обит остроконечник мустьерского типа, какие делали ископаемые неандертальцы, найденный в 1962 году А. А. Машковцевым как раз на холме, где бродила Зана? Пока надлежит допустить, что это простое совпадение.
У людей Зана смогла научиться очень немногому. Она осталась лишь полуприрученной. И зимой она предпочитала оставаться голой, какой ее выловили в лесу. Надеваемое на нее платье рвала в лохмотья. Однако к набедренной повязке ее отчасти приучили. Кто-то из прежних владельцев сделал ей тавро на щеке и дыры в мочках. В дом иногда входила, и даже ее подзывали к столу, но в общем слушалась она только хозяина - Эдги Генабу, а женщины ее боялись и приближались, только когда она была в хорошем настроении. В раздражении и ярости Зана была страшна, кусалась. Хозяин умел ее успокоить. На детей не нападала, но пугала, и детей в округе стращали Заной. Лошади ее боялись. Ела Зана все, что давали, в том числе мамалыгу (густую кукурузную кашу, заменяющую абхазам хлеб), мясо, всегда только руками, с чудовищным обжорством. От вина приходила в хорошее настроение, затем засыпала обморочным сном. Спала Зана всегда в яме, ничем не прикрываясь, но любила закапываться в теплую золу от потухшего костра. Самое главное, чему Зану удалось научить: она могла высекать огонь из кремня на трут-лишайник и раздувать - это было так похоже на врожденное стуканье камнем о камень. Но дальше этого ее трудовое воспитание в сущности не пошло. Ее лишь выдрессировали выполнять несложные приказы словом или жестом: вертеть ручные жернова, принести дрова или воду из источника в кувшине, снести на водяную мельницу к реке и принести оттуда мешки, снять хозяину сапоги. Вот и все. Старались научить ее сажать овощи и другие растения, но она подражала показу бессмысленно и сама портила все, что сделает. В седле никак не могла удержаться. Как видно, Зана не стала человеком.
Но она стала матерью людей, и это - удивительнейшая сторона ее истории. Важная для генетики. Неоднократно неандерталка беременела, возможно, от различных мужчин, и рожала. Рожала без всякой помощи. Несла полоскать новорожденного в воде, хотя бы и ледяной. Но метисы не выдерживали этого лесного омовения и погибали. Позже люди начали вовремя отнимать у Заны новорожденных и выкармливать их...
два сына и две дочери Заны выросли людьми - полноценными людьми с речью и разумом, правда, обладавшими физическими и душевными странностями, но все же вполне способными к труду и общественной жизни. Старший сын имел имя Джонда, старшая дочь - Коджанар, вторая дочь - Гамаса (умерла лет сорок назад), младший сын Хвит (умер в 1954 г). Все они, в свою очередь, имели потомство, расселившееся по разным местам Абхазии. Двоих из внуков Заны - сына и дочь Хвита от его второго брака с русской - я навестил в 1964 году в городе Ткварчели, где они работали на руднике. Молва утверждает, что отцом Гамасы и Хвита был сам Эдги Генаба. Но их записали при переписи под другой фамилией. Показательно, что Зану похоронили на родовом кладбище семьи Генаба, что этих ее двух младших детей растила жена Эдги Генаба.
Многие жители тех мест хорошо помнят и описывают Гамасу и Хвита. Оба они были люди могучего сложения, с темноватой кожей и некоторыми другими как бы негроидными признаками. Но они почти ничего не унаследовали от Заны из неандертальских черт: доминантным оказался комплекс человеческих признаков, он подавил другую линию наследственности. Это ни в коем случае не были гибриды. Хвита, умершего в возрасте 65-70 лет, односельчане описывают как человека лишь с небольшими отклонениями от нормы. При темной коже и больших губах волосы в отличие ог негроидной расы были прямые, жесткие. Голова мала по отношению к размерам тела. Хвит сверх всякое меры был наделен физической силой, но нравом несговорчивым, драчливым, буйным. В результате стычек с односельчанами у Хвита была отсечена правая рука. Однако и левой ему хватало, чтобы косить, справляться с колхозной работой, даже лазать на деревья. Он обладал высоким голосом и хорошо пел. Дважды был женат, оставив троих детей. На старости переселился из сельской местности в Ткварчели, где и умер, а похоронить его привезли обратно в Тхину и погребли близ могилы матери - Заны.
Гамаса, по рассказам, тоже как и брат, была вдвое сильнее людей. Кожа у нее была очень темная, тело волосатое. Лицо было безволосым, однако вокруг рта пробивалась растительность. Гамаса дожила лет до шестидесяти.
Выжило у Заны два мальчика и две девочки. Дети немного отличались от обычных, кожа их была более смуглая. В детстве были более возбужденными. На этом различия заканчивались.
Младший сын Хвит жил в селе, его помнили как очень сильного, со сложным характером и легко возбудимого человека. Голос был зычный, он хорошо пел.
Через пару лет после того как не стало ее старшего сына Хвита, ученый посетил двух его детей. «я был изумлен очень смуглой кожей и непривычно негроидными чертами лиц,— писал он.— У старшего сына, Шаликулы, сильные мышцы челюстей, он одними зубами способен был легко поднять массивный стул с сидящим на нем тяжелым человеком».
Лучше всего односельчане запомнили Хвита. Двухметровый гигант с пепельно-серой, как у матери, кожей, густыми курчавыми волосами и пухлыми «вывернутыми» губами, он прожил в Тхине почти всю жизнь и умер в 1954 году, немного не дожив до 70. Аполлон Думава хорошо его помнит. Хвит, как и его матушка, не любил детей - наглых, вечно лазавших в его сад за виноградом и грушами. Однажды Хвит повздорил с родственником и набросился на него. Защищаясь, противник пустил в ход мотыгу и рассёк Хвиту правую руку вдоль локтя. Её пришлось ампутировать. Аполлон Несторович вспоминает, как этот недюжинной силы человек вспахивал свой участок, наваливаясь на плуг одной левой рукой.
Хвит был именно человеком: разговаривал, дважды женился, оставил потомство - двух дочерей и сына.
на фото сын Заны,Хвит
Двойняшки Рита и Зоя, дочери Шалико, внука Заны
смотрите с 3 минуты
По сообщению выдающегося бельгийского ученого, президента Международного общества криптозоологов Бернара Эйвельманса, в сибирских лагерях ГУЛАГа проводились опыты по искусственному осеменению женщин-алтаек спермой самцов гориллы, специально добытой в Руанде и Бурунди. Полученное жизнеспособное потомство, обладавшее огромной физической силой, работало на соляных копях.
Бернар Эйвельманс в своей книге «Загадка замороженного человека» приводит сообщение своей знакомой (которой можно доверять) о том, что в 1952—1953 годах, «она встретила у друзей русского врача, сбежавшего из сибирских лагерей. Эскулап рассказал, что был арестован за невыполнение распоряжения по оплодотворению женщин-монголок спермой гориллы. Опыты проводились в больничном управлении ГУЛАГа. Русские получили расу обезьянолюдей ростом 1,8 м, покрытых шерстью. Они работают в соляных копях, обладают геркулесовой силой и трудятся почти без отдыха. Растут быстрее, чем люди, и поэтому быстро становятся пригодными к работе. Единственный недостаток их — неспособность к воспроизводству. Но исследователи успешно работают в этом направлении».
Но это не сенсация. Еще в 1927 году в эмигрантской газете «Русское время» появилась статья об опытах некого советского профессора Иванова по скрещиванию человека с обезьяной.
В то время это невероятное сообщение лишь развлекло читателей и не более.
Однако в фондах Государственного архива РФ хранится уникальный документ, составленный профессором И. И. Ивановым. Эго проект постановления комиссии, созданной 19 мая 1929 года при научном отделе Совнаркома СССР.
Документ гласит:
«Присоединяясь к постановлению физико-математического отделения всесоюзной Академии наук от 30 сентября 1925 г. относительно большого научного значения намеченных проф. И. И. Ивановым опытов по межвидовой гибридизации на антропоидах, комиссия полагает, что:
1) опыты межвидовой гибридизации на антропоидах должны быть продолжены проф. Ивановым в Сухумском питомнике обезьян, как между отдельными видами обезьян, так и между обезьянами и человеком;
2) опыты должны быть обставлены всеми необходимыми предосторожностями и протекать в условиях строгой изоляции женщин, исключающей возможность естественного осеменения;
3) опыты должны быть поставлены на возможно большем числе женщин...»
Африканский темперамент не сработал
То ли в Сухумском заповеднике не хватало обезьян, то ли советские женщины были «не так» воспитаны, но у профессора-новатора возникли проблемы с опытным «осеменением». И это несмотря на то, что упомянутая высокая комиссия одобрила его начинание. Что делать? Ответ возник в голове исследователя сам собой: ехать в Африку. Там полно обезьян, и женщины темпераментнее...
Решено. И. И. Иванов обратился с идеей в правительство и получил денежную поддержку. В тяжелые годы всеобщей коллективизации государство выделило ему без малого 30 тысяч долларов на экспедицию в Гвинею.
В Африке, мечтал экспериментатор, можно будет без труда осеменять аборигенок спермой самцов шимпанзе. Но почему-то местные дамы тоже отказывались от роли суррогатных матерей. Туземки даже за большие деньги ни в какую не соглашались «скрещиваться» с обезьянами, чем стопорили научный прогресс.
Потерпев фиаско во второй раз, профессор Иванов не пал духом. Он договорился с врачом о проведении подобных опытов в местном госпитале. Губернатор вроде бы не возражал против экспериментов, но заявил, что они могут быть проведены только при согласии женщин.
И вновь полный провал: темнокожие представительницы прекрасного пола наотрез отказывались зачать и вынашивать ублюдков. Однако упорный исследователь не сдавался: «Я придаю большое значение присылке пигмеев из Рабона, так как с ними вышеуказанных проблем возникнуть не должно...»— писал в своем отчете И. И. Иванов.
Состоялось ли у энергичного ученого скрещивание обезьян и пигмеев, неизвестно. Следы его деятельности в Африке затерялись. Так же остались безвестными и последствия опытов в Сухумском заповеднике. Либо они были прекращены из-за отсутствия результатов, либо, наоборот, из-за этих самых результатов были строго засекречены.
Кое-что о слухах
В 1929 году экспедиция профессора В. Введенского в Гималаи стала свидетелем родов у самки «снежного человека». Малыша «усыновил» один из исследователей. Мальчик вырос здоровым. Однако он был чрезвычайно непривлекательным внешне — сутулым, низколобым, очень волосатым. Настало время, и его отдали в начальную школу. Учился он плохо, а спустя некоторое время покинул ее стены и устроился работать грузчиком.
Мальчик обладал огромной физической силой. Справедливости ради нужно отметить, что ему пришлось пойти в чернорабочие не по собственной воле, а потому, что в 1938 году его приемного отца как «врага народа» отправили в концентрационный лагерь, где он погиб. Сын «снежной женщины» умер в юном возрасте по неустановленной причине. Научные записки, составленные о нем воспитателем, якобы хранятся в Академии наук под грифом «секретно»...
В 1960-е годы на Кавказе известный ученый Борис. Поршнев услышал от старожилов историю о судьбе пойманной и прирученной «снежной женщины» Заны. Она много лет жила у местного помещика Эдги Генабу, обладала недюжинной силой, выполняла тяжелые работы и... рожала детей. По всей видимости, это были отпрыски ее хозяина, потому что похоронена Зана в селении Тхина Очамчирского района на родовом кладбище помещика в конце XIX века.
В 1964 году ученый встречался с двумя внуками этой женщины, обладавшими невероятной силой и работавшими на рудниках в Ткварчели. У них была темноватая кожа и смягченная негроидность облика. Один из потомков по имени Шаликуа мог держать в зубах стул с сидящим человеком и при этом танцевать!
Коли уж оказалось возможным скреститься современному человеку и «дикому» (можно сказать — первобытному), то почему бы не допустить появления гибрида человека и обезьяны?
Хвит, сын Заны. На правом фото - ещё один её сын или внук
Другие потомки Заны: 1 - дочь Наталья; 2, 3, 4 - внуки - Раиса, Шалико, Татьяна (дети Хвита); 5 - правнук Роберт (сын Раисы).
В 1998 году английские хирурги имплантировали трехнедельный зародыш погибшей в автокатастрофе женщины в матку самки шимпанзе. На седьмом месяце беременности суррогатной матери сделали кесарево сечение. Младенца поместили в барокамеру, где он нормально развивался. И это уже не первая попытка ученых по пересадке человеческого зародыша животному.
Отсюда недалеко и до скрещивания видов. Известно, что нью-йоркский биолог Стюарт Ньюман уже создал и пытается запатентовать технологию производства зверолюдей, которых он называет химерами. Ученый утверждает, что нашел способ сочетания генов человека и животных...
«Замороженный»
Кроме того, в 1968 году стало известно, что более полутора лет по Америке колесил специально оборудованный фургон некоего Фрэнка Хансена. На скотоводческих ярмарках предприимчивый янки (бывший военный летчик) за 1,75 доллара показывал любопытным свой экспонат.
В середине мотоповозки стоял металлический ящик (вроде гроба) с крышкой из четырехслойного стекла. Внутри в слое льда лежало тело крупного человека, поросшего темно-бурой шерстью. Специальное холодильное устройство поддерживало необходимую температуру.
Йети Хансена
Узнав об этом, уже упоминавшийся Бернар Эйврльманс вместе со своим другом, известным американским исследователем, писателем-зоологом Айвеном Сандерсоном помчались в штат Миннесота, где проживал Фрэнк Хансен.
Три дня ученые обследовали труп неизвестного существа, впаянный в лед: рассматривали, зарисовывали, просвечивали фонариком, измеряли угломером, фотографировали, записывали. Они хотели просветить «экспонат» рентгеном и даже разморозить для дальнейшего изучения. Но Хансен, узнав, кто они, не дал делать это, ссылаясь на запрет действительного хозяина «замороженного».
Ученые порознь описали «экспонат», чтобы сохранить сведения о нем для науки. Вот «портрет» феномена. Труп массивен. Его вес около 115 кг. Туловище сужается не в талии, а только к бедрам. Ширина груди велика по отношению к длине туловища. Соотношение длины рук и ног, видимо, соответствует человеческим пропорциям... Зато резко отличаются от человеческой нормы размеры и пропорции кистей... Шея необычайно коротка. Нижняя челюсть массивна, широка и без подбородочного выступа.
Разрез рта шире, чем у человека, но губ почти нет... Грубые желтые ногти человеческого типа. Половые органы человеческого, а не обезьянего типа, некрупные. Анатомические детали строения колен и стоп надежно доказывают, что это существо прямоходящее. Отдельные детали свидетельствуют, что оно ходило на внутренней стороне ступни, а не на внешней, как это делают обезьяны. Это точно совпадает с отпечатком следа обезьяночеловека четвертичной эпохи, найденным в Венгрии, а также с отпечатками следов живых палеоантропов (ископаемых людей) на Тянь-Шане и на Кавказе.
Концы в воду
Узнав об огромной ценности своего необычного экспоната, Хансен заявил через журнал «Сага», что сам убил это чудовище в штате Миннесота из 8-миллиметрового ружья системы «Маузер», когда охотился за ланью. Позже он изменил свои показания и заявил, что интервью с ним не может быть использовано против него (как обвинение в убийстве), так как он давал сведения не под присягой и совершенно бесплатно.
Он обещал отдать экспонат для научных исследований, если власти амнистируют тех людей, которые нарушили федеральный закон о ввозе в страну грузов такого рода и передали монстра ему. В противном случае он грозился утопить обезьяночеловека в океане...
И утопил, заменив труп муляжом. Очевидно, он узнал о готовящейся конфискации «контрабандного груза». По просочившимся в печать сведениям, «замороженный» был доставлен через Гонконг то ли из Сибири, то ли с Камчатки.
Таким образом, возможно, что «экспонат» Хансена и был результатом чудовищных опытов, проводимых в сибирских лагерях ГУЛАГа. Так, может быть, и «снежный человек», встречающийся на территории нашей страны, тоже гулаговский гибрид?..
«Снежный» ребенок
В начале 1990-х годов в прессе США появились сообщения о рождении ребенка «снежного человека» у американки Кати Мартин.
В 1987 году молодая женщина совершала восхождение в горах Райнер и встретила там 2-метрового «снежного человека». Несколько дней они провели вместе, а потом 28 апреля 1988 года у Кати родился сын, голова и шея которого сплошь были покрыты темными курчавыми волосами.
Медики провели исследования и установили, что генетическая основа мальчика лишь частично человеческая.
— Сын силен и волосат — в отца, а от меня у него артистические и математические способности. Я очень горжусь им, — заявила мать необычного ребенка. — Он знает, что его отец — «снежный человек».
Сама Кати еще несколько раз ходила в те же горы с надеждой встретить отца своего ребенка...
Нечто необычное приключилось в Абхазии, в селе, что находиться на склоне горы около моря. Здешние аборигены были наслышаны о том, что на склонах гор и в лесах живут дикие люди. Они крупные, волосатые, живут тихо и скрытно, с селянами не контактируют, но и не нападают - ведь выжить в лесу вполне возможно. Климат теплый, а в лесах полно плодовых, ягодных, ореховых деревьев.
Но кто эти люди? Видели ли их вживую?
У этого человекообразного существа много названий (йети, снежный человек, сасквоч, бигфут, абнаую и т.д.), так как о нем упоминается во многих культурах. Но внешний вид всегда один и тот же - крупные нечеловеческие размеры, мощное телосложение, заостренный череп и несомненно густой волосяной покров. Считаются, что речью они не обладают.
Во многих упоминаниях о йети мы слышим имя “Зана”. Именно эта женщина - гоминоид немного прояснила ситуацию, хотя ничего конкретного о ней не известно.
Считается, что поймали Зану не случайно. Охотники оставили в ущелье то ли мужские брюки, то ли трусы. Зану эта вещь заинтересовала, и она попыталась ее одеть. В тот момент на нее и закинули сеть.
Хозяева передаривали ее дважды, но вскоре она обрела свой дом в селе Тхина.
Женщине дали имя и сделали ее пленницей князя. Жила она в яме, огороженная острозаточенными бревнами. Первое время Зана вела себя неспокойно, кидалась и рычала, но вскоре ее удалось немного приручить. Зана спала в земле, в углублении которое сделала сама, ходила голой, исключением стала лишь набедренная повязка. Ела она коренья, сырое мясо, и все остальное руками. Все ее тело покрыто было черными и рыжими волосами, кроме ладоней и ступней, на лице шерсть была шелковистой. Рост примерно два метра, массивное мускулистое телосложение, бедра широкие и округлые, большая отвислая грудь и тонкие голени. Лицо агрессивное, скуластое, с крупными ноздрями, а челюсть выдвинута вперед.
Как только Зана привыкла к неволе и окружающим ее людям, ее поселили в другой, плетеный загон, который находился около места, где жил князь и стали пускать на волю. Она выходила побродить, но людей сторонилась. Женщина никогда первой не нападала, но если ее дразнили, то она могла прийти в ярость, укусить, ударить или кинуть чем-то, поэтому ее тоже старались обходить стороной при встрече. Помещений не любила, теплую погоду тоже (в жару ложилась недалеко от источника вместе со стадом буйволов). Особое удовольствие ей доставляло разбивание камней друг о друга. Возвращалась она всегда ко времени, когда ее обычно кормили.
Несмотря на то, что Зана находилась среди людей, говорить она так и не научилась, хотя к своему имени привыкла и откликалась. Слушалась только своего хозяина, князя Эдги Генабу. Зана ненавидела стены, но когда ее приглашал хозяин, послушно входила. Князь часто звал ее для развлечения гостей, подзывая и угощая едой со стола. Зана брала то, что дают и уходила.
Иногда ее угощали вином, и она сначала веселела, а потом засыпала.
Сколько ей было лет, когда ее взяли в плен неизвестно, но до самой смерти она ничуть не изменилась и совсем не постарела. Седины не было, зубы все оставались на месте. Она бежала, перегоняя лошадь , с легкостью переплывала реку и поднимала тяжелые мешки.
Обучалась Зана с трудом. Ее научили стаскивать с хозяина сапоги, поджигать солому искрой, носить дрова и мешки. Она запомнила, как правильно сажать семена, но часто делала это не правильно, не отличая ботву от корня. Ездить верхом тоже не выходило, так как лошади жутко боялись Зану и она вечно выпадала из седла.
Несмотря на то, что сексуальной Зану назвать сложно, любовники у нее все же были. Мало того, им удалось оплодотворить ее и не раз. Самка беременела несколько раз. А это, между прочим, возможно только в том случае, если биологические виды очень близки между собой. Всегда рожала самостоятельно, без посторонней помощи. Когда Зана впервые родила, она отнесла свое дитя к ледяному источнику и омыла его. Ясно, что после таких манипуляций, ребенок умер. Это же она сделала и со вторым - итог тот же. Люди сделали выводы и стали отбирать у горе-мамаши детей после родов. В итоге, в селе появились два мальчика и две девочки - потомки дикой женщины. Одного мальчика и одну девочку забрала к себе жить жена князя. Все дети выросли полноценными, социально адаптированными людьми, с речью и разумом, хотя физические и моральные странности присутствовали. Все дети Заны имели свое потомство.
Ученые, которых очень интересовала загадочная личность, допросили односельчан Заны, и решили обыскать кладбище для того, чтоб найти и вскоре исследовать останки диковинной женщины. Но администрация селения заупрямилась - святотатство это. Старейшины поступили хитро, сказав, что Зана похоронена под деревом карагач. Но под каким именно не сказали. Журналистам и ученым пришлось пригрозить тхинцам бульдозером, чтоб выудить необходимую информацию. В итоге нашли два черепа. Один из них принадлежит младшему сыну Заны Хвиту, который прожил в окружении людей, знавших его мать, до самой смерти. А второй череп, как позже выяснилось, принадлежит загадочной женщине с афроамериканскими корнями. Женщине, в человеческих генах которой сомнений не было, она абсолютно нормальна.
А вот череп мужчины оказался очень интересен. Хвит прожил немного больше 65 лет. Его кожа была темной, губы крупными, а волосы жесткими. Он был нетипично силен, вел себя неспокойно и буйно, из-за вечных непрекращающихся стычек с односельчанами его лишили правой руки. Женат был дважды и имел трое детей. Его череп имеет несколько особенностей:
Тип австралоидный.
Размеры лицевых частей превышают максимальные человеческие.
Высота изгиба лба наоборот мала.
Присутствует кость инков, что нетипично.
В любом случае, ученые все еще озадачены этим вопросом. Непонятных моментов пока еще слишком много.