В чем разница между отречением Апостола Петра и предательством Иуды? Толкования на Мф

Отречение Петра 54 Тогда они схватили Иисуса и повели. Они привели Его в дом первосвященника, Петр же шел за ними поодаль, 55 а во дворе он сел вместе с теми людьми, которые там разожгли костер. 56 И увидела его при свете огня одна служанка, и, вглядевшись в него, сказала: «И этот

Отречение Петра 25 А Симон Петр всё еще стоял во дворе и грелся. Его спросили: «А ты не из Его ли учеников тоже?»«Нет», - отрицал он. 26 Но один из слуг первосвященника, родственник того, которому Петр отсек ухо, настаивал: «Не тебя ли я видел вместе с Ним в саду?» 27 Снова Петр

Отречение Петра (Мк. 14:66–72; Лк. 22:54–62; Ин. 18:16–18, 25–27)69 Петр же сидел снаружи, во дворе, когда к нему подошла служанка.- Ты тоже был с Иисусом Галилеянином, - сказала она.70 Но Петр отрицал перед всеми:- Я не знаю, о чем ты говоришь.71 Когда он отошел к воротам, его увидела

Отречение Петра (Мат. 26:69–75; Лк. 22:54–62; Ин. 18:15–18, 25–27)66 Петр же в это время был во дворе. Туда пришла одна из служанок первосвященника 67 и, увидев Петра, гревшегося у костра, всмотрелась в него и сказала:- Ты тоже был с Иисусом из Назарета.68 Но Петр отрицал это.- Я вообще не

Отречение Петра (Мат. 26:67–75; Мк. 14:66–72; Ин. 18:15–18, 25–27)54 Они схватили Его и повели в дом первосвященника. Петр шел за ними на некотором расстоянии. 55 Посреди двора первосвященника разожгли костер, и Петр вместе с другими людьми сел к нему греться. 56 Одна из служанок, увидев

Первое отречение Петра (Мат. 26:69–70; Мк. 14:66–68; Лк. 22:54–57)15 Симон Петр и еще один ученик шли следом за Иисусом. Первосвященник знал этого ученика, и поэтому тот смог пройти с Иисусом во двор, 16 а Петр остался снаружи у ворот. Ученик, который был знаком первосвященнику, вышел,

Отречение Петра В это время апостол Пётр потихоньку вошёл во двор Каиафы и сел у костра вместе с другими.Одна из женщин подошла к Петру и спросила его:– Ты тоже был с Иисусом Назаретянином?А Пётр, отшатнувшись от неё, испуганно ответил:– Нет, я не знаю его.Тогда другой

69. Отречение Петра. 69. Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином.(Мк. 14:66, 67; Лк. 22:56; Ин. 18:17). В то время, когда Христос подвергался поруганию, в том же дворе первосвященника совершались события, которые во всякой другой

Все четыре канонических Евангелия отмечают этот эпизод и момент с трёхкратным отречением прежде чем запоёт петух, за исключением Марка, который добавляет, что петух пропоет дважды.

Три отречения

1. После ареста Иисуса его привели во двор первосвященника Каифы. Пётр последовал за ним, но остался снаружи во дворе, сидя вместе со служителями (по Марку и Луке - у огня). Тут к нему подошла одна служанка (по Марку - служанка первосвященника) и сказала «и ты был с Иисусом Галилеянином». (По Иоанну Пётр еще был снаружи, не входя во двор, и узнала его раба придверница , мимо которой его пытался провести знакомый Каифе апостол, как принято считать - рассказчик, апостол Иоанн). Тут Пётр отрёкся от Учителя перед всеми в первый раз. По Марку (но не во всех списках рукописи) тут запел петух в первый раз.
2. Затем его опять опознала служанка (по Матфею - другая, увидевшая его после того, как он вышел за ворота; по Марку - та же самая) либо же некий мужчина (по Луке и Иоанну, согласно последнему они вместе стояли у огня). Тут Пётр отрекается второй раз.
3. Потом к Пётру подошли и сказали, что он точно был с Иисусом, потому что говорит как галилеянин (по Матфею, Марку и Луке). Иоанн не упоминает акцент, зато говорит, что к нему подошел один из рабов первосвященника, который был родственником Малху , которому апостол в Гефсиманском саду отсёк ухо, и опознал его. Пётр отрекся в третий раз и тут запел петух (по Марку - во второй раз).

Описание отречений у евангелистов

	Первое отречение	Второе отречение	Третье отречение
	«Пётр и служанка»	«Пётр у костра»	«Пётр слышит пение петуха»
От Матфея (Мф. )	А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины. Петр же следовал за Ним издали, до двора первосвященникова; и, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец. (…) Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.	Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека.	Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько.
От Марка (Мк. )	И привели Иисуса к первосвященнику; и собрались к нему все первосвященники и старейшины и книжники. Петр издали следовал за Ним, даже внутрь двора первосвященникова; и сидел со служителями, и грелся у огня. (…) Когда Петр был на дворе внизу, пришла одна из служанок первосвященника и, увидев Петра греющегося и всмотревшись в него, сказала: и ты был с Иисусом Назарянином. Но он отрекся, сказав: не знаю и не понимаю, что ты говоришь. И вышел вон на передний двор; и запел петух.	Служанка, увидев его опять, начала говорить стоявшим тут: этот из них. Он опять отрекся.	Спустя немного, стоявшие тут опять стали говорить Петру: точно ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно. Он же начал клясться и божиться: не знаю Человека Сего, о Котором говорите. Тогда петух запел во второй раз. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать.
От Луки (Лк. )	Взяв Его, повели и привели в дом первосвященника. Петр же следовал издали. Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними. Одна служанка, увидев его сидящего у огня и всмотревшись в него, сказала: и этот был с Ним. Но он отрекся от Него, сказав женщине: я не знаю Его.	Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Петр сказал этому человеку: нет!	Прошло с час времени, еще некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин. Но Петр сказал тому человеку: не знаю, что ты говоришь. И тотчас, когда еще говорил он, запел петух. Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал.
От Иоанна (Ин. )	За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет.	Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся. (…) Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет.	Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.

Раскаяние Петра

Апостол Пётр и петух , Четвероевангелие из Мокви, 1300

Согласно трем евангелистам, Пётр вспомнил о пророчестве как только запел петух, а Лука добавляет, что Иисус посмотрел в этот момент в глаза Пётру.

Любопытно, что Евангелие от Иоанна заканчивается тем, что посмертно явившийся ученикам Иисус Христос требует трижды от апостола Петра подтвердить его любовь к себе:

Пётр никогда не забывал своего предательства. Святой Климент, его ученик, рассказывает, что Петр в продолжении всей остальной жизни при полуночном пении петуха становился на колени и, обливаясь слезами, каялся в своем отречении, хотя Сам Господь, вскоре по воскресении Своем, простил его.

Сохранилось еще древнее предание, что глаза апостола Петра были красны от частого и горького плача . Петух стал одним из узнаваемых его атрибутов в христианском искусстве.

Богословские толкования

Отречение Петра и связанные с этим его душевные терзания находят отражения в богословских толкования. Описывая приход Петра в дом первосвященника «Толковая Библия Лопухина» еще до начала рассмотрения события отречения поднимает вопрос о душевном состоянии апостола:

Пётр со слезами уходит со двора первосвященника

Евангелисты по разному помещают сцену отречения Петра в контекст событий суда синедриона . Синоптики помещают рассказ о всех трёх отречениях без промежутков (только у Луки сказано, что между вторым и третьим отречением прошло около часа - Лк. ). При этом евангелист Лука помещает отречение перед осуждением Христа на суде у первосвященника, а Марк - после осуждения. Указывается, что версия Луки является более достоверной:

См.также

Примечания

Глава 18

ОТРЕКСЯ ЛИ ПЕТР ОТ ИИСУСА?

И Вельзевул, отец и повелитель всех дьяволов, был встревожен. Он ясно видел, что власть его над людьми кончится навсегда, если только Христос не отречётся от своей проповеди. Он был встревожен, но не унывал и подстрекал покорных ему фарисеев и книжников как можно сильнее оскорблять и мучать Христа, а ученикам Христа советовал бежать и оставить его одного.

Лев Толстой, «Разрушение ада и восстановление его», 1903 г. {169}.

Что Петру принадлежит особое, притом первенствующее, место среди других апостолов, против этого, конечно, не может быть честного и разумного спора. Можно спорить о смысле и значении этого факта, но не о самом факте, спорить о нём - значит противиться воле самого Господа и Его избранию.

Протоиерей Сергий Булгаков, «Два первоапостола», 1923 г. {170}.

С арестом Иисуса связана одна мрачная легенда, берущая начало с древнейших времён. Речь идёт о так называемом «отречении Петра». Напомню вкратце суть этого происшествия. Во время Тайной вечери Пётр уверял Иисуса, что «душу положит» за него, на что Иисус возразил:«Душу твою за меня положишь? истинно, истинно говорю тебе: не пропоёт петух, как отречёшься от Меня трижды» (Ин. 13:37-38).

Произошло всё, как и предсказывал Иисус. Во дворе дома Анана, куда арестованного Христа доставили на допрос, Пётр, пришедший туда же и едва не разоблачённый слугами первосвященника, действительно, три раза заявлял, что не знает никакого Иисуса. Этот эпизод благочестивые толкователи Евангелий впоследствии раздули до размеров самого настоящего преступления, почти уравняв Петра с Иудой.

«Великая измена заключается в его малодушии» - говорит Ренан {171}.

«Малодушный ученик» - заключает Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический {172}.

«Оказался слаб» - блаженный Феофилакт {173}.

«Предательство» - венгерский философ Густав Гече {174}.

«Поразительная трусость» - Веддиг Фрикке, немецкий доктор юриспруденции и по совместительству исследователь Библии {175}.

Вот как сурово и непреклонно судят о Петре люди, сами никогда не попадавшие в подобную ситуацию и даже понаслышке не знающие, что это такое - игра со смертью!

Вздорность всех обвинений, выдвигаемых против Петра, хорошо видна, если внимательно проанализировать события, непосредственно последовавшие за арестом Христа.

Вот «группа захвата», ведомая Иудой Искариотом, показалась между деревьями Гефсиманского сада. Намерения пришедших очевидны - силой увести Иисуса с собой. «Видя, к чему идёт дело», ученики сказали Иисусу: «Господи! не ударить ли нам мечом?» (Лк. 22:49), а Пётр, не дожидаясь ответа, выхватил спрятанный под одеждой меч и, размахнувшись, ударил одного из слуг первосвященника по голове, отрубив ухо (Ин. 18:10).

Где в этом поступке Петра слабость, нерешительность или трусость? Не обращая внимания на численное превосходство противника, Петр как лев бросился на защиту любимого учителя, и можно не сомневаться, что бился бы он до последнего, бился бы до тех пор, пока сам не упал, бездыханный, подле Христа на землю.

Но Иисус не желал этой жертвы. Погибая сам, и зная это, он хотел, чтобы ученики продолжили его Великое Дело. Ещё во время своей последней молитвы он просил за учеников: «Я передал им слово Твоё, и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла» (Ин. 17:14-15). И вот теперь, когда вспыхнула потасовка, готовая мгновенно перерасти в большое кровопролитие, Иисус словами «Оставьте, довольно!» - приказал своим ученикам остановиться (Ин. 16:11-15).

Что должен был делать в этой ситуации Петр? Продолжать бой? Но ведь Иисус ясно дал понять ему, что не нуждается в этой жертве. Дать арестовать себя вместе с учителем? Но Иисус вовсе не хотел, чтобы вместе с ним были схвачены и апостолы, это видно из его слов, обращённых к слугам первосвященника: «Если Меня ищете, оставьте их (апостолов. - А. Л.), пусть идут» (Ин. 18:8). А если и драться было нельзя, и сдаваться тоже нельзя, то что же в таком случае оставалось делать несчастному Петру? Только одно - ретироваться в темноту!

Тот, кто плюётся по адресу апостолов, якобы перетрусивших и разбежавшихся по кустам, не способен понять элементарную вещь: это сам Иисус из лучших побуждений погасил в них волю к сопротивлению. В драке, в бою чрезвычайно важен эмоциональный настрой. А если любого, даже самого храброго и сильного человека предупредить заранее, что сопротивление бессмысленно и что лучше всего сложить оружие, то сомнения закрадутся в его душу, и он уже будет не в состоянии сражаться.

Посмотрим, однако, как разворачивались события дальше. Когда враги повели связанного Иисуса в город, «Петр издали следовал за Ним» (Мк. 14:54). Нужно было обладать немалым мужеством, чтобы даже «издали» идти за толпой врагов. А в том, что они шутить не намерены, Пётр мог убедиться, когда у него на глазах был схвачен какой-то юноша из ближайших домов, который, видимо, разбуженный шумом борьбы, выскочил на улицу и, «завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним» (Мк. 14:51). Спасся он только тем, что вырвавшись из рук воинов, «оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк. 14:52). Попадись Пётр стражникам, и, конечно же, ему было бы не сдобровать!

Следуя за арестованным Иисусом, Пётр прошёл во двор Анана и сел возле костра между людьми первосвященника. Тут уж надо говорить даже не о мужестве Петра, а о самом настоящем героизме с его стороны! Сильно взволнованный и, вероятно, потрёпанный в недавней драке в Гефсиманском саду, с неправильным галилейским выговором (уроженцы Галилеи по-особому произносили некоторые гласные звуки, поэтому в разговоре их легко можно было отличить от жителей Иудеи), известный чуть ли ни всему Иерусалиму как один из главных учеников Иисуса, Пётр смертельно рисковал, забираясь в самое вражеское логово. Мало того, он не уходил со двора, даже когда слуги первосвященника трижды приступали к нему с каверзными вопросами, желая узнать, не ученик ли он только что арестованного Галилеянина! Будь на месте Петра малодушный человек, то сбежал бы уже после первого вопроса, а Пётр оставался на месте и после второго, и даже после третьего, и только когда где-то за городом вдруг прокричал петух, напомнив о недавнем пророчестве Иисуса, натянутые до предела нервы Петра не выдержали, и он, рыдая, встал и побрёл прочь. И завершающий штрих к его психологическому портрету. Если бы он был трусом, как нередко его пытаются представить иные досужие писаки, то уходил бы со двора, скорее всего, с показным равнодушием, стараясь ничем не выдать себя, и только потом, может быть, дал волю чувствам. А у Пётра всё наоборот! Сначала «начал плакать» (Мк. 14:72), и лишь затем покинул двор первосвященника.

Итак, из нашего анализа следует, что Пётр в момент ареста и вскоре после него отважился на гораздо большее, нежели мог требовать от него учитель. Иисус хотел, чтобы он всего лишь сохранил себе жизнь, а Пётр, отчаянно рискуя, по собственному почину отправился за ним в самое логово врагов. С какой целью? Очевидно, для того, чтобы подробнее разузнать о дальнейшей судьбе любимого учителя. Вполне возможно, что многие важные подробности допроса Иисуса Ананом и Каиафой дошли до нас лишь благодаря самоотверженности Петра, который сумел выведать их, находясь среди челяди первосвященника. Пётр фактически взял на себя роль разведчика, и, не побоимся этого слова, как настоящий разведчик должен был не выдавать себя ни единым словом и ни единым жестом. Тот, кто называет апостола трусом, наверное, полагает, что на вопрос слуг первосвященника - «Не тебя ли мы видели с Ним?» - он должен был вскочить с криком: «Да, я! Я был с Ним!» И тут же отправиться в темницу, а затем и на смерть.

Ну, допустим, назвался бы Петр учеником Христа, ну, умер бы вместе с ним на Голгофе, и что, принесло бы это хоть какую-то пользу движению, основанному Иисусом? Абсолютно никакой! Более того, не исключено даже, что без Петра это движение вообще никогда бы не состоялось!

Роль апостола Петра в последующем становлении христианства невозможно переоценить. После смерти Иисуса он был одним из главных организаторов общины первых последователей Христа в Иерусалиме. Именно по его настоянию вместо выбывшего из числа Двенадцати Иуды Искариота был выбран по жребию новый апостол - Матфий (Деян. 1:15-26). Пётр начал первым проповедовать после Пятидесятницы (Деян. 2:14-36). Не довольствуясь проповедью учения Христа в Иерусалиме, Пётр предпринял ряд миссионерских путешествий по странам Ближнего Востока. В 37 году он встречался в Иерусалиме с Савлом - будущим апостолом Павлом, непосредственно преподав последнему Евангелие Христа (Гал. 1:18). В 49 или 50 году Пётр участвовал в подготовке Апостольского Собора в Иерусалиме и открыл его речью (Деян. 15:4-14). Возобновив после этого свои путешествия, Петр посетил различные области Малой Азии и, возможно, Коринф, а позднее обосновался в Риме, основав христианскую общину. Там же, согласно Преданию, он был казнён между 64 и 68 годами. По свидетельству Оригена, Пётр, по его собственной просьбе, был распят вниз головой, поскольку считал себя недостойным умереть так же, как умер Христос.

Любой непредвзято мыслящий читатель, надеюсь, согласится с тем, что никакого, в сущности, «отречения», а уж тем более «предательства» с его стороны не было и в помине. А что же тогда было? А было обусловленное обстоятельствами единственно возможное в той драматической ситуации поведение. Пётр в полном соответствии с пожеланиями Христа старался сохранить свою жизнь, необходимую для будущих свершений. Вскочить с криком «Это я!» и бездарно погибнуть всякий дурак может, а встать у руля величайшего в истории общественного движения, - это, знаете ли, дано не каждому!

В этом месте я предвижу возмущённый вопль критиков Петра: да ведь Иисус сам сказал, что Пётр от него отречётся! Произносил он эти ужасные слова или не произносил?!

Произносил. Ну и что с того? Иисус вообще любил яркую, афористичную, даже можно сказать, парадоксальную речь. Когда он тому же Петру сказал, что сделает их с братом Андреем «ловцами человеков» , то что имел в виду? Что Пётр и в самом деле будет ходить по улицам с верёвкой в руках и вязать людей? То же самое и с «отречением». Сказав это, Иисус подразумевал, что Пётр только для виду, только для того, чтобы обмануть врагов, будет отказываться от знакомства с ним, а в душе, конечно же, сохранит верность учителю. Можно лишь поражаться самообладанию Христа, который даже накануне катастрофы не удержался от того, чтобы добродушно не поддеть Петра, не подтрунить над ним в своей привычной манере!

Неужели критики Петра думают, что апостол хоть на мгновение пожалел о совместной деятельности с Иисусом? Если так, то зачем он оставался во дворе у первосвященника после первого опасного вопроса? Взял бы, да и ушёл, плюнув на всё! А зачем остался после второго? Да зачем он вообще полез в этот двор, если был таким малодушным?!

И ещё. Тех апостолов, которые остались в Гефсиманском саду и не пошли вслед за арестованным Иисусом, никто в предательстве почему-то не обвиняет, а вот Петра - обвиняют. Получается, что если бы и он не пошёл за Иисусом, то, как и все, остался бы незапятнанным, а раз пошёл - то, значит, трус и предатель! Странная какая-то логика!

Так что, друзья, что бы вы там ни говорили, а не вяжется, не состыковывается что-то в этой тёмной истории с мнимым отречением первоверховного апостола! Ой, не состыковывается!

И вот что ещё интересно. Самые яростные критики Петра - это всегда те, кто меньше всего рискует собственной жизнью. Первые христиане, всё время существовавшие под дамокловым мечом жесточайших гонений за веру, не слишком заостряли внимание на этом, скажем прямо, не таком уж и важном эпизоде из евангельской истории. Например, Ориген, полемизируя с Цельсом, говорит о «слабости» Петра, нисколько его за это не осуждая и даже оправдывая {177}. И Павел никогда не упоминает об этом эпизоде, хотя временами бывал зол на Петра и, вероятно, мог бы при случае попрекнуть его этим. Но чем дальше от евангельских событий - тем непреклоннее становились критики. А когда христианство превратилось в господствующую религию, и возможность пострадать за веру стала лишь гипотетической, вот тут-то и посыпались самые суровые обвинения! И не удивительно! Как во время войны самые отчаянные храбрецы и стратеги обретаются не в окопах, а в глубоком тылу, так и самые принципиальные судьи апостола Петра нашли себе пристанище за письменными столами в тиши уютных и безопасных кабинетов.