Львов г тревожные дни августа 1991 года. Августовский путч: действующие лица и их судьба. Что такое «августовский путч» и «гкчп»

19 августа 1991 года в шесть часов утра московского времени по радио и телевидению передавалось «Заявление советского руководства», гласившее: «В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем обязанностей Президента СССР и переходом в соответствии со статьей 127.7 Конституции СССР полномочий Президента Союза ССР к вице-президенту Янаеву Геннадию Ивановичу», «в целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества» вводится чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР, а для управления страной образуется Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР). ГКЧП возглавили: первый заместитель председателя Совета Обороны СССР О.Бакланов, председатель КГБ СССР В.Крючков, премьер-министр СССР В.Павлов, министр внутренних дел СССР Б.Пуго, председатель Крестьянского союза СССР В.Стародубцев, президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР А.Тизяков, министр обороны СССР Д.Язов, и.о.президента СССР Г.Янаев.

Постановление ГКЧП номер 1 предписывало приостановить деятельность политических партий, общественных организаций, запрещало проведение митингов, уличных шествий. Постановление номер 2 запрещало выпуск всех газет, кроме следующих: «Труд», «Рабочая трибуна», «Известия», «Правда», «Красная звезда», «Советская Россия», «Московская правда», «Ленинское знамя», «Сельская жизнь».

Сопротивление путчистам возглавили президент РСФСР Б.Ельцин и руководство России. Был выпущен Указ Ельцина, где создание ГКЧП квалифицируется как государственный переворот, а его члены - как государственные преступники. В 13 часов президент РСФСР, стоя на танке, зачитывает «Обращение к гражданам России», в котором называет действия ГКЧП незаконными и призывает граждан страны «дать достойный ответ путчистам и требовать вернуть страну к нормальному конституционному развитию». Обращение подписали: президент РСФСР Б.Ельцин, председатель СМ РСФСР И.Силаев, председатель ВС РСФСР Р.Хасбулатов. Вечером по телевидению была показана пресс-конференция членов ГКЧП, были видны дрожащие руки и.о.президента СССР Г.Янаева.

20 августа вокруг Дома советов РСФСР (Белого дома) собираются добровольческие отряды защитников (около 60 тысяч человек) для обороны здания от штурма правительственных войск. В ночь на 21 августа, около часа ночи, колонна боевых машин десанта подошла к баррикаде около Белого дома, около 20 машин прорвали первые баррикады на Новом Арбате. В тоннеле, блокированном восемью БМП, погибли трое защитников Белого дома - Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский. Утром 21 августа начался вывод войск из Москвы.

В 11 часов 30 минут 21 августа началась чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР. Выступая перед депутатами, Б.Ельцин заявил: «Путч произошел именно в тот период, когда демократия начала нарастать и набирать темпы». Он вновь подчеркнул, что «переворот является антиконституционным». Сессия поручила премьер-министру РСФСР И.Силаеву и вице-президенту РСФСР А.Руцкому отправиться к президенту СССР М.Горбачеву и освободить его от изоляции. Почти в это же время члены ГКЧП тоже вылетели в Форос. 22 августа на самолете ТУ-134 российского руководства Президент СССР М.Горбачев с семьей вернулся в Москву. Заговорщики по приказу президента СССР были арестованы. Впоследствии, 23 февраля 1994 года, они были выпущены из тюрьмы по амнистии, объявленной Государственной Думой. 22 августа 1991 года М.Горбачев выступил по телевидению. Он, в частности, сказал: «...государственный переворот провалился. Заговорщики просчитались. Они недооценили главного - то, что народ за эти, пусть очень трудные годы, стал другим. Он вдохнул воздух свободы, и уже никому этого у него не отнять».

Мы у Белого Дома. Баррикады расширились, но это было чисто моральное средство обороны. Зато танковая рота стояла пушками по периметру. Было организовано три кольца оцепления в первом, возле Белого дома, стояли люди с автоматами. Во втором и третьем стояли гражданские. Безоружные, предназначенные на убой, если убой состоится. Мы примкнули к третьему кольцу. Никакой организации не было...

«Среди совсем чужих пиров,
и слишком ненадежных истин.
Не дожидаясь похвалы,
мы перья белые свои почистим.
Пока не грянула пора
нам расставаться понемногу -
Возьмемся за руки друзья,
возьмемся за руки друзья,
возьмемся за руки, ей Богу»

Б. Окуджава

Возвращение М. С. Горбачева из Фороса. Фото: Юрий Лизунов

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я явлюсь непосредственным участником событий 19 - 21 августа 1991года. Можно сказать, что я внес мою малую лепту в подавление путча. Малую - ибо я смог внести только то, что я смог.

Пытаясь описать по памяти, то, что было на самом деле, я столкнулся с противоречиями:

С одной стороны надо описать то, что было, максимально объективно, естественно, по моей субъективной памяти без комментариев;

С другой стороны, спустя 20 лет, мне может изменить память, и у меня появляются комментарии.

Я тогда не знал, чем все это обернется. И не знаю сейчас, чем это закончится. Предполагаю, что закончится плохо. Но это отдельно, потом. В отдельной повести, которая уже мною написана. Повесть называется: «2037». Но это потом. Сейчас пойдет исповедь о событиях 1991 года. Максимально честно, насколько могу, по памяти. Я могу в чем-то ошибаться. Пускай умные историки разбираются…

Я приехал в Москву с дачи на электричке. Предстояли переговоры с потенциальными партнерами. Я тогда работал начальником отдела в совместной советско-английско-индийской компании, которая содержалась на азербайджанские деньги - тогда уже шла война в Нагорном Карабахе. Подозреваю, что контора отмывала деньги для войны. Но, в финансовые дела своей конторы я не вникал - мне платили солидный оклад, и у меня был свободный график.

Партнер меня удивил. Сказал, типа: «Ты сдурел. У нас государственный переворот. Все дела сворачиваем. Слушай радио».

Я понял и поехал домой.

Дома включил телевизор - демонстрировалось лебединое озеро. Я понял, что происходит нечто серьезное, но что именно? Радиоточки и приемника у меня не было. Единственный источник информации - телевизор. А там - лебединое озеро…

Далее я соображал очень быстро: надо снять деньги со сберкнижки и надо чинить машину. У меня был « Запорожец 968», и у него несколько дней назад сломался левый поворотный кулак. Я ездил на рынок, но левых кулаков не было - вообще не было. Ни за какие деньги. Были только правые.

В сберкассе работала радиоточка. Пока я снимал деньги, познакомился с официальной программой ГКЧП. Оказалось, что это Государственный Комитет по Чрезвычайным Ситуациям, созданный в связи с тяжелой болезнью Президента Горбачева. И этот комитет берет на себя всю исполнительную власть. Самостийно. Говоря нормальным языком, самозванцы совершили государственный переворот.

Их программа мне не понравилась. Моя личная программа сформировалась очень быстро - починить машину, забрать жену и дочку, и уехать из Москвы. К родителям, в Липецкую область. Авось, там не найдут. Мне было, чего боятся.

Я состоял членом Демократической Партии России. Председатель Партии - Травкин, Герой Социалистического Труда, внезапно, так вдруг, примкнувший к оппозиции. Позднее он состоял в нескольких Партиях власти, был Главой администрации Шаховского района Московской области. Его сегодняшняя судьба мне не известна.

А председателем Московского отделения был Каспаров. Тот самый, чемпион мира по шахматам и один из сегодняшних лидеров оппозиции.

Я засветился на нескольких митингах и в избирательной компании 1990 года, когда, в качестве независимого наблюдателя, обнаружил взброс 300 бюллетеней - одной аккуратной пачкой. Я поднял скандал, составил акт. Потом меня вызывали в прокуратуру, и я давал показания. Но дело до суда не дошло, тем более, что те 300 бюллетеней погоды не делали…

Я зашел домой и еще раз подумал. План был простой - деньги в кармане, документы тоже. Надо ехать на авторынок, а потом в центр - понять, что же происходит на самом деле.

В это время зазвонил телефон. Я не стал поднимать трубку - я элементарно испугался. Я подумал, что это ищут меня - те, кому положено искать. Мы все боимся - я не первый и не последний…

Я вышел на Пушкинской. Движение по улице Горького было перекрыто. Стояли танки и БМП. Экипажи были в растерянности - они не понимали, зачем и почему их подняли по боевой тревоге и загнали в центр Москвы. Люди шли вниз, к Проспекту Маркса. Людей было много. Я пошел за людским потоком.

Это скопище людей нельзя было назвать толпой. Это были Люди, которые пытались понять, что же происходит на самом деле. Официальная информация ничего не объясняла. Люди хотели понять…

Я вышел к Белому дому на Краснопресненской набережной. По периметру сооружались баррикады из подручных материалов. Мне стало смешно - один танк разнесет баррикаду в клочки. Но, когда пошел ближе, смеяться перестал - по периметру Белого дома стояла танковая рота около 10 танков. Пушками по периметру - а это уже серьезно. Учитывая, что я сам по второй военной специальности танкист, я знал, что может сделать танковая рота в обороне. В городе, не имевшем… а, ничего не имевшем, кроме пустых бутылок, которые можно наполнить бензином. Хотя, бутылка с бензином в городе может оказаться сильнее танка.

Ротой командовал майор Евдокимов. Он нарушил все, что только можно нарушить - не выполнил приказ и изменил Родине - точнее начальникам, которые в тот момент олицетворяли Родину. Он на свой страх и риск пригнал танковую роту к Белому дому. И он был готов драться - до последнего, ибо отступать ему было некуда. И этот майор переломил ситуацию - тогда, в полдень 19 августа. Когда еще никто ничего не понимал. Остальные офицеры задумались: «А может быть, тот майор самый умный? И он вовремя понял, что надо делать…» И офицеры взяли паузу - кто победит, тому присягнем.

Правда, говорят, что танки были без боекомплекта, но об этом стало известно уже потом, когда все закончилось. Был ли боекомплект на самом деле - уже никто толком не знает, кроме самого майора и экипажей танков.

Ситуация с исполнением Приказа повторилась в октябре 1993, когда Президент дал команду Министру обороны на ввод войск в Москву. А министр обороны пол ночи думал. Перед тем как отдать приказ Таманской дивизии.

Министра можно понять - он тоже просчитывал ситуацию и пытался понять - чья возьмет. А потом присягнуть победителю.

В моем понимании, профессиональные военные никогда не решали судьбу России. Судьбу России решало народное ополчение. Начиная с Ледового побоища и Куликова поля, когда основной удар неприятеля принимало народное ополчение. Профессиональные воины завершали битву.

События 1917 - 1920. Белые. Кадровые офицеры, воевавшие за веру, царя и Отечество, согласно присяге. Итог известен без комментариев.

Далее: 1941 - 1945. Кадровая Красная армия закончилась на третьем месяцы войны. Половина мертвые, остальные пленные. Потом пошли воевать добровольцы, неподготовленные призывники и партизаны. Итог известен.

Резюме . Во всех оборонительных и гражданских Российских войнах профессиональные военные были бессильны. Победу всегда одерживали гражданские, тогда, когда они брались за оружие. А, оружие они брали в руки только тогда, когда им уже нечего было терять.

Так было бы и в 1991, если бы началась мясорубка…

Появился Президент Ельцин. Поднялся на танк и зачитал Указы. Суть была простая - ГКЧП объявляется вне закона, и все, кто его поддерживают, являются государственными преступниками. Помощники раздавали листовки с указами. Я взял несколько листов. Ситуация стала понятной. Но мне надо было решать свои проблемы - успокоить женщин на даче и починить машину.

Я заехал в свою контору. На дежурстве был помощник Генерального. Я попросил его сделать копии с указов Президента Ельцина. И получил ответ: «Ксерокс не работает». Я все понял: он выжидает тоже. Чья возьмет? А, потом, выскажет свое почтение Победителю. Люди слабы… Но не все.

Я приехал на дачу и успокоил своих женщин. Отдал Указы Ельцина и предупредил, чтобы они не верили официальной пропаганде. В это время по телевизору демонстрировались свежие официальные новости. Я узнал, что ГКЧП поддержал ряд трудовых коллективов рабочих и колхозников, секретари комитетов КПСС и главы исполнительной власти многих регионов и, даже, лидер недавно созданной Либерально-Демократической партии Жириновский. А также несколько дружественных СССР государств: Ирак, Ливия, Судан и Организация Освобождения Палестины. Далее демонстрировалась пресс-конференция членов ГЧТП со специально отобранными и особо доверенными журналистами. У Янаева дрожали руки - он то ли, наконец, понял, куда вляпался, то ли перепил. Но, обратного хода уже не было, точка невозврата была пройдена. И здесь я понял, для себя понял, что ГКЧП уже проиграл.

Они не могли победить по трем причинам:

- у них не хватило смелости поднять войска на убой мирных граждан;

- военные были не готовы убивать мирных граждан;

- гражданские не хотели идти на убой в качестве толпы овец.

Я пытаюсь понять ход мыслей членов ГКЧП. Я готов допустить, что они были идеалистами. Как декабристы на Сенатской площади. Ничего личного - только сохранение СССР и социализма образца августа 1991 года. Когда уже все продавалось по талонам - начиная с водки, сигарет и заканчивая стиральным порошком. Рубль на черном рынке стоил 7 американских центов. А рублей у населения было много - за несколько предыдущих лет перестройки страну напичкали бумажными рублями, ничем не обеспеченными. Тогда появился анекдот: «Хозяйка спрашивает гостей: «Вы руки с мылом мыли? Если да, то чай будет без сахара». И этот социализм они пытались протащить в 21 век! Так что не идеалисты, а придурки… Самое смешное то, что эффект получился прямо противоположный - после путча СССР развалился за три месяца. Эффект получился обратный - это еще одна иллюстрация ситуации, когда к власти стремятся придурки…

Я обнял жену, и сказал, что завтра - послезавтра я приеду на машине и заберу их всех. В провале путча я уже не сомневался, но я не мог знать сроков и последствий. Этого тогда не знал никто. Лучше всего было бы куда-нибудь уехать…

Я встретился в метро с мужичком по объявлению, и он продал мне левый поворотный кулак. Самодельный. Я сначала посомневался, но, мужик уверил, что кулак подойдет. Я поверил.

Долбанная экономика эпохи заката развитого социализма! Производили стали больше всех в мире, танков было больше, чем во всем остальном мире. Но, запчастей для автомобилей не было. Их делали кустарно, во время рабочего времени. На заводах. А, потом выносили, тайком. Кто как сможет.

Я вернулся домой и лег спать. Хватит для одного дня…

Я занялся ремонтом машины.

Ремонт закончил. Сделал пробный заезд, заехал на заправку и залил полный бак, плюс две канистры. На 700 километров автономки хватит.

Я готовил обедо-ужин, когда зазвонил телефон. Я поднял трубку. Звонил мой сосед - товарищ по Демократической Партии. Он мне сказал, что по сообщению радио «Эхо Москвы» - единственной независимой московской радиостанции, которая продолжала вещание, сегодня ночью готовится штурм Белого дома. И объявляется комендантский час - с 22 часов. Спросил - пойду ли вместе с ним? И предложил взять еще кого-нибудь с собой.

Я все понял сразу. Идти надо - ибо, надо давить этих сволочей, которые возомнили себя… не знаю, кем они себя возомнили, но мне в одной стране с ними жить не хотелось. Хотя, я был согласен при одном условии - Они будут за решеткой.

Они все оказались за решеткой на следующий день. Но, через полтора года Государственная дума всех амнистировала - она имела право согласно Конституции. При этом получился казус - один из амнистируемых не согласился подписываться под амнистией. Подписываясь под амнистией, он признавал свою вину, а он хотел честного суда. В итоге, его вытолкали силой из следственного изолятора… А он все требовал суда над собой. Идеалист. Или - придурок - все зависит от точки зрения.

Потом кто-то из амнистированных пытался идти в большую политику, кто-то писать мемуары на тему: «Мои попытки сохранения СССР». А кто-то просто исчез. Но это было потом… Так же, как многочисленные дискуссии, типа: «Был ли путч попыткой сохранения Союза, или же явился катализатором его распада?». И умные люди с пеной у рта вдохновенно спорили… Спорят по сей день, подтверждая старую истину - история учит только тому, что она ничему не учит.(И еще одну - когда спорят дураки, истина не рождается, а умирает).

Мы встретились на автобусной остановке. Нас было трое - я, мой сосед, и товарищ по партии. Тот, который меня позвал. Поезд, шедший в направлении станции «Баррикадная», был заполнен народом. Почти все ехали до «Баррикадной».

На выходе из метро «Баррикадная» было многолюдно. И весь людской поток направлялся в одну сторону - к Белому дому. Мы примкнули к потоку. Я еще подумал: «Интересное совпадение - станция «Баррикадная»… На комендантский час все плевали - да и не было той силы, которая смогла бы остановить это скопище людей.

Если только автоматно-пулеметными очередями на поражение. Силами одного мотострелкового взвода на нескольких БМП это можно было сделать. Но… но, тогда, не было взвода, готового убивать… тогда, в 1991. После 1993 это стало возможным.

Мы у Белого Дома. Баррикады расширились, но это было чисто моральное средство обороны. Зато танковая рота стояла - пушками по периметру. Было организовано три кольца оцепления - в первом, возле Белого дома, стояли люди с автоматами. Во втором и третьем стояли гражданские. Безоружные, предназначенные на убой, если убой состоится. Мы примкнули к третьему кольцу оцепления. Никакой организации не было - люди самоорганизовывались. По принципу горизонтальных связей. К нам подошел мужчина и предложил окунуть носовые платки в ближайшей луже - на случай газовой атаки. Нашим единственным оружием были мокрые носовые платки.

Сейчас я все это вспоминаю с юмором. Но, тогда, мне было страшно.

К нам подошла женщина с зонтом и сумкой. Спросила: «Можно я буду с вами?.. Муж в командировке, я одна и мне страшно. А не прийти я не могла. У меня бутерброды и кофе в термосе. Можно, я буду с вами?» Мы ее приняли. Нас стало четверо. Она держала зонт, пытаясь закрыть всех нас. Получалось плохо - одного зонта на четверых не хватало. В эту ночь небеса разверзлись - дождь лил не переставая.

Слухи витали самые разные, временами подтверждаясь или опровергаясь громкой трансляцией из Белого дома. Прошла информация, что на защиту подошла бронетехника силами до батальона и встала на ближних подступах, создав внешнее кольцо обороны. На подходе офицеры и курсанты Рязанской и Орловской милицейских школ. Тульская дивизия ВДВ под командованием генерала Лебедя перешла на сторону Ельцина и встала в охранение…

Что-то потом подтвердилось, что-то нет. Рязанская и Орловская школы милиции подошли под утро. Потом они участвовали в аресте путчистов. Тульская дивизия ВДВ была, о чем официально заявил Президент Ельцин на следующий день, выразив благодарность генералу Лебедю. Сколько экипажей Таманской и Кантемировской дивизий действительно перешли на сторону защитников, я не знаю. Наверное, сейчас об этом не знает никто.

К Белому дому подъезжали машины с второразрядными политиками. Мы их приветствовали аплодисментами. Кто-то хотел примкнуть искренне, а кто-то вовремя переметнулся - нам тогда было безразлично. Самое главное - люди подъезжали и подходили. Нас уже было тысяч пятьдесят.

Это была ситуация, когда случайно собравшиеся люди стали как братья и сестры во Христе. Хотя, я атеист, и ни к каким религиозным конфессиям не принадлежу. Но, тогда было братство людей, объединенных одной идеей - не допустить этих сволочей. Нас было много, и мы считали себя силой. Будучи абсолютно безоружными. Но, тешили себя надеждой - профессионалы стоят в охранении. Хотя, сколько было профессионалов и чем они располагали, мы не знали.

Чисто технически, захватить Белый Дом можно было за один час без применения спецподразделений. (Потом выяснилось, что бойцы спецподразделений отказались участвовать в штурме. Как и подразделение химических войск. Это было заявлено потом, когда все закончилось). Но, даже без спецподразделений и без применения отравляющих все можно было решить очень быстро - силами двух танковых батальонов.

Плюс мотопехота для прикрытия. Правда, первый танковый батальон был бы, теоретически, предназначен на убой - силами танков, стоявших в охранении. Почти целиком - военная статистика неумолима: один танк в обороне бьет 3 нападающих. Потом погибает сам. Так, что, первый батальон был бы смертным. (При условии, что у обороняющихся был бы полный боекомплект - а этого никто не знал. Как, никто толком не знал, сколько танков обороняли Белый Дом). А второй батальон завершил бы дело - расстрелял бы остатки танков, у которых закончился боекомплект. А, далее, пулеметами по гражданским, и гусеницами по трупам. Но, этого не было. Почему? ПОЧЕМУ? Ведь все можно было сделать.

Мои варианты ответов:

- у КГЧП не хватило ума. Но, ведь там был Министр обороны Язов, прошедший Великую Отечественную, и он, элементарно, один, без помощников, мог просчитать ситуацию, принять решение, и отдать боевой приказ. Учитывая, что танки и мотострелки уже были в городе. Но, приказа не было, или его отказались выполнять. Батальона танкистов - смертников не нашлось. И получилось то, что получилось…

- у военных хватило совести не исполнять Приказ.

На садовом кольце началась автоматная стрельба. Трассеры летели над головами. Что там происходило, мы не знали. Но предчувствовали - сейчас начнется… По трансляции передали: готовиться к штурму. Живые цепи сомкнулись, взявшись за руки. Мы ждали. Могло быть все, что угодно - газовая атака, спецназ, танки…

Ничего не началось. Нам объявили по трансляции: ждать, и сохранять бдительность. Возможна газовая атака, спецназ и спайперы на крышах. Хотя, что могут сделать снайперы против пятидесяти тысяч? Патронов не хватит. Разрешить ситуацию может либо газ, либо пушки с пулеметами. Но, бронетехники не было. Газа тоже.

Мы были живым щитом, точнее - пушечным мясом, предназначенным для фарша, если бы началась мясорубка. Мы свою функцию исполняли.

По трансляции объявили, что угроза миновала. Высказали благодарность и сказали, что можем расходиться - отдыхать. На смену нам придут другие. Мы ушли. Мавр сделал свое дело…

Мы подошли к пересечению с Садовым кольцом и узнали самое главное, то, что произошло этой ночью.

Садовое кольцо было перекрыто баррикадами из троллейбусов и грузовых машин, на обеих сторонах при пересечении Садового Кольца и начала Кутузовского проспекта. На пересечении был тоннель. Когда БМП выходили из этого тоннеля, они попадали в ловушку. На выходе из тоннеля подобралось несколько мужиков, прошедших Афган. И они знали, как надо воевать, и за что воевать, в отличии от призывников - пацанов, сидевших в машинах.

Бутылка бензина на корму и, одновременно, тряпки на передок. Водитель нечего не видел и останавливал машину. А машина начинала гореть. И, экипаж открывал люки и сдавался на милость победителей. Их даже не били - их жалели. Молодых пацанов, попавших в передрягу не по своей воле. И, не понимавших, за кого они даже не воюют, а подставляют свои тела в качестве пушечного мяса. Не пойми, за что… И в чьих конкретных интересах. Это было просто пушечное мясо, предназначенное для убоя… кого придется. Или на убой - это, уж, как получится.

Потом это повторялось многократно - в 1993, в двух Чеченских, переросших в необъявленную глобальную кавказскую, которая длится больше 10 лет. И конца которой не предвидится. Пацаны, предназначенные для убоя. Ради интересов… Чьих, именно, они не знали. Мы не знаем тоже. Но догадаться можно.

Их так учили со школьной скамьи - «Раньше думай о Родине. А потом о себе…» А что они представляли себе под понятиям «Родина?» И что Родина для них? Указания вышестоящих начальников, начиная от сержанта… Они не знали об этом ничего. И. потому, сдавали Гражданским машины одну за другой. Без боя - им не было за что воевать.

В захваченные БМП садились новые экипажи, поднимали Триколор, и ехали, сигналя, к Белому дому. Машины приветствовались поднятыми руками.

Но, одна машина начала сопротивляться, скорее всего, по дури водителя, который ничего не понял. Он начал, вслепую, делать маневры взад - вперед и по диагонали. И задавил трех штатских. Насмерть. Машину взяли штурмом, экипаж побили. Но не до смерти. Потом подняли Триколор и погнали ее к Белому дому. А на дороге осталось три трупа. Гражданских. Это были единственные жертвы той ночи.

Но, автоматные очереди были. Трассеры летели над головами - мы это видели, стоя у Белого дома. И были еще пострадавшие. Об этом я узнал потом.

По официальным сводкам уже новой власти было трое погибших гражданских - Комарь, Кричевский, Усов. Это были те самые мужики, которые пытались остановить БМП на выходе из тоннеля. Еще было несколько раненых, в том числе с огнестрелом, со стороны гражданских. И несколько раненых военных - без огнестрела.

Мы шли вчетвером. Три мужика и примкнувшая к нам женщина. Кофе был выпит, бутерброды съедены, зонт убран, ибо дождь закончился. Мы испытывали друг к другу братско-сестринскую любовь. По крайней мере, я…

И, я чувствовал себя счастливым - таким счастливым я себя никогда в жизни не чувствовал. Это было полная победа над теми… над теми, кто до этого чувствовал себя хозяином всего, ВСЕГО, что происходило вокруг. ОНИ проиграли. МЫ победили! Это был Момент истины…

Отрезвление пришло потом. Мы тогда не победили. Мы тогда все просрали. В эйфории победы… Но, отрезвление придет слишком поздно.

А, тогда, утром, мы шли счастливыми. С женщиной расстались в метро и поехали ко мне домой.

Я достал бутылку портвейна из заначки, и мы ее распили. С одним тостом: «За возвращение!». Мы вернулись. И с этими сволочами покончено.

Учитывая, что в те времена вино продавалось по талонам, можно понять мой жертвенный поступок - распить последнюю бутылку вина. За Нашу Победу!

Мужики разошлись по домам. Я включил телевизор и послушал официальные новости. Резюме: ночью в Москве были беспорядки во время комендантского часа. Есть погибшие. Я обругал телеведущего матом - но он это слышать не мог. К его великому сожалению…

Тогда был прав тот, кто вовремя переметнулся… и присягнул на верность Победителю. Кто не успел - тот проиграл. К его сожалению, ибо, тот, кто вовремя успел - тот стал Героем. Тот, кто не успел - тот стал предателем. Личная доблесть не имела никакого значения. Имела значение политическая гибкость. Точнее, полное отсутствие идеологии - кроме идеологии личного благосостояния.

Заранее вычислить Победителя сумели далеко не все. Но, зато, потом некоторые Герои оказались очень быстро забытыми, (как командир танковой роты, защищавшей Белый дом. Его фамилии мало кто помнит. Как и фамилии тех трех мужиков, погибших сдуру). Другие быстро превратились в изменников и предателей. А бывшие изменники стали союзниками… и начали претендовать на статус Героев.

Такова политика, Господа…

По телевизору никакой новой официальной информации не было. Все выжидали - чем закончится. Но, ведь, я уже знал, чем все закончилось. Уже закончилось. И, я позвонил на мою предыдущую работу - в Министерство Цветной Металлургии. В свой родной (когда-то) отдел. Ответил зам. Начальника. Я его спросил, чем занимается? И услышал в ответ:

Поступило распоряжение Министра. Необходимо срочно обзвонить все наши заводы и передать устно директорам, чтобы они исполняли все Указы ГКЧП! Всем отделом обзваниваем.

Наш маразм несгибаем. И жопа сильнее головы - именно тогда, когда должна думать голова, а не жопа, которая отвечает только за то место, на котором сидит.

Я скромно сказал, типа, дорогой, прекращай звонки. Иначе можешь оказаться Государственным преступником за пособничество путчистам. Они уже арестованы. Скоро придут за тобой! Я немного блефовал, но эффект превзошел все мои ожидания. Мой собеседник сухо сказал: «Спасибо за информацию. Принял» И повесил трубку. Видимо, он, наконец, начал задумываться.

Вошла моя жена, перепуганная. Обняла, поцеловала. Я ей, вкратце, рассказал о событиях ночи, на что получил неожиданный ответ:

Путч - путчем, а у нас сахара нет. В магазин завезли, я уже очередь заняла. Подходи через полчаса. - Я кивнул головой.

ПРОЗА БЫТА. Путч путчем, а кушать хочется регулярно. И с сахаром тогда были большие перебои.

Я подошел к магазину. Моя жена стояла в середине очереди, а очередь стояла на улице, перед входом в магазин - всем хотелось сахара. Очередь тихо разговаривала. Но, один мужчина преклонных лет говорил громко, видимо, специально пытаясь настроить толпу. Он говорил: «Давно пора навести порядок! ГКЧП еще Сталина не хватает! Распустились с этой перестройкой!» Ну и так далее, в том же духе. Некоторые ему поддакивали и выражали свое одобрение.

И тогда я не выдержал, и сказал громко, на всю очередь: «Гражданин! Предъявите свои документы! Вы являетесь сторонником государственных преступников! Члены ГКЧП уже арестованы! Ваша очередь следующая».

Я сам не ожидал реакции на свою хохму - мужчина выскочил из очереди и побежал рысцой во дворы. Следом за ним побежали те, кто его только что поддерживал. Очередь немного сократилась, и резко замолчала. Моя жена толкнула меня локтем, улыбнулась, и прошептала на ухо:

«У тебя хорошо получается сокращать очередь. Попробуй еще что-нибудь! Может, они совсем разбегутся». Но очередь мужественно стояла, несмотря на все передряги внутренней политики.

ЛЮДЯМ БЫЛ НУЖЕН САХАР! И ИМ БЫЛО НАСРАТЬ НА ПОЛИТИКОВ. Кто даст сахар по старой цене, и, желательно, без ограничений объема покупки, тот и станет самым-самым… любимым и уважаемым.

Таких было процентов 80. Но, было еще 5 процентов, составивших критическую массу, которая дала то, что дала.

Моя хохма оказалась пророческой, но в этом я окончательно убедился вечером, чуть позднее.

А, люди… Они за 20 прошедших лет нисколько не переменились - за дешевый сахар поддержат кого угодно. Был бы сахар… Сегодня таких процентов 70 - электорат «Единой России». Это по версии Центральной Избирательной Комиссии. По другим версиям - около 50%. Но, это все - равно слишком много.

(Назвать «Единую Россию» партией я не могу - она не подходит под определение партии. В ней просто состоят и ее поддерживают люди, желающие дешевого сахара. Тем более, если можно только для себя. И, желательно, на халяву).

Я включил телевизор. И на экране появилась моя любимая программа с тройкой лошадей - «Время». Тогда я ей верил.

Сегодня программа «время» опустилась ниже нижнего уровня. Комментировать ее продукцию могу только матом… И от тройки лошадей они скоро отказались - и правильно сделали. Хоть в этом поступили честно - ибо то «Время» и сегодняшнее «время» различаются принципиально.

Тогда «Время» давало информацию, ту, которую ждали люди. А не ту, которую спустили сверху Главному Редактору.

(Чтобы Главные редактора программы «время», которых за 20 лет сменилось много, не имели возможности подать на меня судебные иски за клевету, я готов допустить, что они действовали и действуют по собственному разумению. Допускаю. Но, это, Господа, еще хуже! Одно дело, когда искажаешь информацию под угрозой расстрела, и совсем другое, когда ЗА ДЕШЕВЫЙ САХАР.)

А, тогда, по еще честной программе «Время», я узнал все подробности - и как улетели путчисты к Горбачеву, видимо, пытаясь найти способ почетной капитуляции, и как Горбачев их послал…видимо, нецензурно, и как полковник Руцкой (ставший через несколько дней генералом) вылетел с отрядом спецназа следом, арестовал мятежников, освободил Горбачева и всех доставил в Москву на отдельных самолетах - Горбачева с семьей почетно, а мятежников - не почетно, с последующей отправкой в комфортабельные камеры. Но, это выходит за рамки моего очерка, ибо стало уже достоянием истории.

Я не ставлю своей задачей пересказывать историю - я ставлю задачей добавить к уже известной истории личные наблюдения и личные комментарии.

Те, что в официальную историю не вошли.

Хотя, официальной истории событий августа 1991 года до сих пор не существует - да и откуда ей взяться… Каждый мелет под себя. В зависимости от политической конъюктуры на данный момент любой прикормленный историк напишет любую историю…

Хотя, остался ряд вопросов, до сих пор не освещенных:

- учитывая, что вице-президент Янаев, взявший на себя функции И. О. Президента, был хронически пьян все дни путча, то никакого реального влияния на события он оказать не мог;

- учитывая, что Премьер Павлов в первый же день путча резко заболел (впал в гипертонический криз) , то никакого влияния на события он тоже оказать не мог;

- учитывая, что Министр обороны Язов с первых дней ареста начал откровенно каяться и называть себя «старым дураком» , то на события он тоже не влиял;

- Министр внутренних дел Пуго покончил самоубийством.

Спрашивается: кто же руководил? Кто был серым кардиналом? Кому, вообще, был нужен этот идиотский путч?

Увы, я ответа не знаю. Кто знает, тот молчит. Если кто-то еще хоть что-то знает...

На Манежной площади начались торжественные похороны трех мужиков, случайно погибших в этой сваре. Был Первый Президент, открывший траурную церемонию, и огромное багровое покрывало - то ли саван, то ли знамя. Я этого не понял, но держался за край. И были слова Первого Президента на торжественных похоронах первых Героев Новой России. Президент извинялся перед стотысячным митингом за трагические смерти…

Я и сейчас не могу назвать это скопище людей толпой - это были товарищи, пришедшие похоронить погибших товарищей.

Президент обещал как гарант Конституции, что такое больше никогда не повторится. НИКОГДА!

А потом был Октябрь 1993, танки стреляли по Белому дому и хоронили уже более 200 погибших. Среди них были как противники Президента, так и его сторонники. Посему, было несколько траурных процессий…

А потом началась Первая Чеченская. По указу Первого Президента, который обещал… см. выше, что Он обещал. Счет трупов пошел на тысячи и люди привыкли убивать. То, что было морально невозможно для служивого в 1991 - убивать собственных граждан, стало нормой после 1993. Далее локальная чеченская переросла в необъявленную глобальную Кавказскую. Трупы уже никто не считал.

Неумение Управителей управлять обернулось множеством трупов, абсолютно не причастных ни к чему. Просто случайных людей…

А, может быть, замысел Управителей в том и заключался? Чем больше трупов, тем сильнее желание народа в укреплении власти. К тому же, война - как мать родная, все спишет. И хорошо кормит. Кое-кого, непосредственно причастного к ней.

Это была политика государственного цинизма. А можно назвать по другому - государственного терроризма. А можно и по третьему - укрепление вертикали власти. Можно и по четвертому - торжество суверенной демократии. А можно и по пятому - сохранение территориальной целостности Государства. И так далее…- можно классифицировать до бесконечности. В зависимости от политической конъюктуры на данный момент.

И сколько же на этом покормилось! Прикрываясь… А чем они только не прикрывались? По сути, прикрывались трупами, точное число которых уже не знал никто.

Но тогда я ни о чем подобном даже не задумывался…

Я шел в общей траурной процессии, придерживая край траурного покрывала.

Сейчас я знаю, чем обернулось, но еще не знаю, чем закончится. И все чаше появляется подленькая мысль: «А стоило ли тогда, в 1991, ввязываться? И мне, и всем прочим? Ведь пришли к тому же, с чего начали. Только элиты поменялись - кто был никем, тот стал всем… Но, мне-то что до этого: - я и все, кого я знаю, кем были, теми и остались».

Самое смешное то, что сейчас я начинаю симпатизировать коммунистам, правда, без Ленина и Сталина.

Мысль, конечно, подлая и глупая: - мы, все-таки, кое-что получили. Мы получили воспоминание о небывалой свободе и братстве, которое возможно между людьми. Когда им есть, ради чего… Все определяется Идеей.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Это было воспоминание о прошлом - 1991.

Надеюсь, что когда-нибудь это станет напоминанием о будущем - в 20… не берусь предсказать, в каком именно году.

Р.S. Году в 1995 у меня были рабочие переговоры с сибирским партнером. Закончив официальную часть, после четвертой рюмки, перешли к неофициальной, и разговор случайно коснулся событий августа 1991. И мой собеседник вдруг признался, что он всегда недолюбливал москвичей… известно за что. Но после августа 1991 - зауважал. «Москвичи тогда решили исход путча» - примерно так он сказал. На что я скромно ответил: - «Я был одним из них».

19-22 августа 1991 г., 25 лет назад, в Советском Союзе произошла попытка государственного переворота (известна как «августовский путч»).

С целью не допустить подписания Союзного договора, который должен был заменить СССР новой федерацией суверенных государств, представители высшего советского руководства во главе с вице-президентом СССР Геннадием Янаевым отстранили от власти президента СССР Михаила Горбачева и ввели в стране чрезвычайное положение.

Пассивность заговорщиков, активное противодействие властей РСФСР и ряда других союзных республик, массовые протесты граждан в Москве, Ленинграде и других городах привели к тому, что попытка переворота потерпела неудачу.

Накануне путча

18 августа 1991 г. ряд высших должностных лиц советского руководства во главе с Янаевым посетили находившегося в своей дачной резиденции в Форосе (Крым) президента Горбачева. Цель визита заключалась в попытке предотвратить намеченное на 20 августа подписание Союзного договора.

Янаев, а также первый заместитель председателя Совета обороны СССР Олег Бакланов, секретарь ЦК КПСС по организационно-партийной работе Олег Шеин, руководитель Аппарата президента СССР Валерий Болдин и главком сухопутных войск Валентин Варенников потребовали от президента остановить подписание договора, создать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП) и ввести в стране чрезвычайное положение. Однако Михаил Горбачев не дал своего согласия на эти условия.

В тот же день, вернувшись в Москву, Янаев подписал указ о возложении на себя со следующего дня полномочий президента СССР «в связи с невозможностью» их исполнения Горбачевым «по состоянию здоровья», а также указ об учреждении ГКЧП. В состав комитета, помимо Янаева, вошли премьер-министр СССР Валентин Павлов, министры обороны и внутренних дел Дмитрий Язов и Борис Пуго, председатель союзного Комитета государственной безопасности (КГБ) Владимир Крючков, первый зампред Совета обороны СССР Олег Бакланов, председатель Крестьянского союза СССР Василий Стародубцев, президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР Александр Тизяков.

Своим первым постановлением ГКЧП ввел с 19 августа чрезвычайное положение «в отдельных местностях» СССР, а также запретил проведение массовых мероприятий и приостановил деятельность всех политических партий и движений, кроме КПСС и ВЛКСМ.

Хроника событий 19-22 августа 1991 года

19 августа 1991 г., в шесть часов утра, по радио и Центральному телевидению СССР было зачитано «Заявление Советского руководства «, принятое членами ГКЧП, в котором было заявлено об отстранении от власти президента СССР и введении чрезвычайного положения. В тот же день утром подразделения КГБ блокировали Горбачева в его резиденции в Форосе, связь была отключена. В Москву, окрестности Ленинграда, Таллина, Тбилиси и Риги были введены войска. В республиках Прибалтики войска и милиция взяли под контроль ряд зданий госорганов и СМИ.

Президент РСФСР Борис Ельцин отказался подчиняться ГКЧП и объявил его действия «антиконституционным переворотом». В Москве у Дома Советов РСФСР собралось несколько тысяч человек, началось строительство баррикад. Митинги против ГКЧП прошли также в Ленинграде, Нижнем Новгороде, Свердловске, Новосибирске, Тюмени и других городах России.

Вечером в пресс-центре МИД состоялась первая и единственная пресс-конференция членов ГКЧП, прямую трансляция которой вело Центральное телевидение Гостелерадио СССР. Перед журналистами выступили Янаев, Пуго, Бакланов, Стародубцев и Тизяков. Отвечая на вопрос о местонахождении президента СССР, Янаев ответил, что Горбачев находится «на отдыхе и лечении в Крыму» и выразил надежду, что вскоре он «будет в строю, и мы будем вместе работать».

События в Советском Союзе вызвали реакцию во всем мире . В поддержку ГКЧП высказались лидеры Ливии Муаммар Каддафи, Палестины Ясир Арафат, Сербии Слободан Милошевич и Ирака Саддам Хусейн. В частности, Каддафи назвал попытку госпереворота «хорошо сделанным делом».

В свою очередь, руководители европейских государств — премьер-министр Великобритании Джон Мейджор, президент Франции Франсуа Миттеран, канцлер ФРГ Гельмут Коль, премьер-министр Испании Филипе Гонсалес и ряд других — осудили путчистов. Президент США Джордж Буш выступил с заявлением, в котором потребовал вернуть к власти президента СССР и поддержал действия Ельцина по восстановлению порядка.

В союзных республиках большинство руководителей изначально заняли выжидательную позицию по отношению к событиям в Москве, однако впоследствии заявили о неконституционности действий ГКЧП. В Латвии, Молдавии, Белоруссии, на Украине было объявлено о готовности начать забастовку в случае прихода путчистов к власти. Все акты ГКЧП признавались на территории республик незаконными. Среди тех, кто поддержал действия организаторов попытки переворота, были первые секретари ЦК компартий Азербайджана и Украины Аяз Муталибов и Станислав Гуренко, а также председатель Верховного совета Белоруссии Николай Дементей.

Руководство ряда российских регионов также поддержало действия ГКЧП (Рязанская обл., Краснодарский край и др.). Глава Татарстана Минтимер Шаймиев, выступая 20 августа на заседании президентского совета республики, заявил, что распоряжения комитета должны выполняться на территории региона.

20 августа в митинге против ГКЧП, который прошел в Москве, приняли участие уже 150 тыс. человек , в Ленинграде к аналогичной акции протеста присоединились 300 тыс. человек.

В тот же день Ельцин взял на себя полномочия главнокомандующего Вооруженными силами на территории России и создал министерство обороны РСФСР . В Москве был введен комендантский час. Защитники Белого дома (Дома Советов РСФСР) ожидали ночного штурма здания, которое стало штабом противников ГКЧП.

В ночь на 21 августа при столкновении противников ГКЧП с войсками в центре Москвы погибли трое митингующих — Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский . Это были единственные человеческие жертвы за все время попытки государственного переворота. Позднее, 24 августа 1991 г., указами Горбачева всем троим посмертно присвоено звание Героя Советского Союза «за мужество и гражданскую доблесть, проявленные при защите демократии и конституционного строя СССР».

Рано утром 21 августа Язов отдал приказ о выводе войск из столицы. Делегация ГКЧП отправилась в Форос к Горбачеву, однако тот отказался от переговоров. Возглавлявший ГКЧП Янаев подписал указ о роспуске комитета и недействительности всех ранее принятых им решений. В свою очередь, Ельцин издал указ об отмене распоряжений ГКЧП, а прокурор РСФСР Валентин Степанков вынес постановление об аресте его членов.

В ночь на 22 августа самолет с Горбачевым и сопровождавшими его вице-президентом РСФСР Александром Руцким и премьер-министром РСФСР Иваном Силаевым приземлился в подмосковном аэропорту Внуково-2. В тот же день были арестованы основные члены ГКЧП — Янаев, Крючков, Язов. Министр внутренних дел СССР Борис Пуго покончил с собой. В Москве у Белого дома (Дом Советов РСФСР) прошел массовый «митинг победителей». На нем Ельцин объявил о решении сделать государственным флагом России историческое бело-сине-красное полотно. Соответствующее постановление было подписано Верховным советом РСФСР.

25 лет назад в стране происходили политические события, которые не могли не оставить след в истории государства. В августе 1991 года страна пережила государственный переворот и захват власти. О том, что такое августовский путч, как тогда развивались события и к чему они привели, рассказывает НТВ.

Читайте ниже

Причины путча

В 1991 году некоторые консервативно настроенные государственные деятели из числа высшего руководства страны были недовольны политикой президента СССР Михаила Горбачёва. Им не нравился новый выбранный лидером курс. Именно они образовали Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Основной их целью было не допустить распада СССР и подписания нового союзного договора, создающего вместо СССР конфедерацию Союз Советских Суверенных Республик (Союз Суверенных Государств), а также лидеры организации хотели немедленно вернуться к прежнему доперестроечному курсу.

В ГКЧП вошли министр обороны Дмитрий Язов, министр внутренних дел Борис Пуго, глава КГБ Владимир Крючков, премьер-министр Валентин Павлов, первый заместитель председателя Совета обороны Олег Бакланов, председатель Крестьянского союза Василий Стародубцев, президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи Александр Тизяков. Таким образом на стороне ГКЧП были все силы КГБ, МВД и армии.

Нужно сказать, что несмотря на то, что номинальным главой ГКЧП был Геннадий Янаев (формально лидера у этой организации вообще не было), по мнению ряда экспертов, «подлинной душой» комитета являлся Владимир Крючков. О ведущей роли Крючкова неоднократно упоминается и в материалах служебного расследования, проведённого КГБ СССР в сентябре 1991 году.

Хроника событий

Утром 19 августа 1991 года подконтрольные ГКЧП войска КГБ СССР блокировали Михаила Горбачёва на его даче в Крыму. По распоряжению начальника штаба войск ПВО СССР генерал-полковника Игоря Мальцева двумя тягачами перекрыли взлётную полосу, на которой были расположены лётные средства президента страны самолёт Ту-134 и вертолёт Ми-8. Через несколько часов по радио объявили, что Михаил Горбачев якобы больше не может выполнять обязанности главы государства по состоянию здоровья и что теперь вся полноты власти согласно союзной конституции будет сосредоточена в руках вице-президента страны Геннадия Янаева. Сообщили также и о самом создании ГКЧП.

ГКЧП объявил о чрезвычайном положении в стране. В столицу были введены танки, а москвичи вышли на улицы.

Вечером 19 августа 1991 года члены ГКЧП провели пресс-конференцию, на которой вели себя довольно неуверенно. Их противники 20 августа вышли на митинг. Тем временем часть военных перешла на сторону протестующих.

Кроме этого, 20 августа 1991 года в Ново-Огарёве договор о создании ССГ должны были подписать представители Белорусской ССР, Казахской ССР, РСФСР, Таджикской ССР и Узбекской ССР, а осенью договор должны были подписать Азербайджанская ССР, Киргизская ССР, Украинская ССР и Туркменская ССР. На скорейшем подписании этого договора настаивал Борис Ельцин. Именно он выступал резко против всей организации ГКЧП.

Тогда Ельцин назвал действия путчистов незаконными и, чтобы организовать им сопротивление, прибыл в Белый дом. На набережных Москвы-реки на подступах к центру сопротивления были образованы баррикады.

В ночь с 20 на 21 августа 1991 года планировалась операция по захвату Белого дома. В этом случае никто не мог гарантировать отсутствие большого количества жертв. Начать штурм должны были танки. Планировалось, что именно они произведут устрашающие выстрелы с близкой дистанции и сделают проходы в завалах. Затем бойцы отдельной мотострелковой дивизии имени Дзержинского вклинятся в ряды защитников, расчистят путь к подъездам Белого дома и будут удерживать «коридоры». По ним должны были пойти тульские десантники, которые с помощью техники взломали бы двери и застекленные проемы в стенах, после чего завязали бы бой на этажах здания. В этот момент бойцы «Альфы», действующие по самостоятельному плану, должн были осуществлять внутри Белого дома поиск и нейтрализацию руководителей сопротивления. Для проведения операции были выделены подразделения общей численностью около 15 тыс. человек. Однако члены ГКЧП не отдали подконтрольным им войскам такого неоднозначного приказа.

Нужно заметить, что потом некоторые участники событий тех дней отрицали, что такой штурм планировался.

Фото: ТАСС /Геннадий Хамельянин

Защитники Белого дома перегородили дорогу сдвинутыми троллейбусами. Кроме того, в ночь на 21 августа во время инцидента в тоннеле на Садовом Кольце трое человек погибли. Они посмертно стали Героями Советского Союза «за мужество и гражданскую доблесть, проявленные при защите демократии и конституционного строя СССР».

После того как силовая акция не состоялась, начался вывод войск из Москвы. Некоторые члены ГКЧП вылетели к Михаилу Горбачёву в Форос (Крым), однако принять их он отказался и потребовал восстановить связь с внешним миром. В то же время Янаев подписал указ о роспуске ГКЧП.

22 августа Горбачёв вернулся в Москву. Члены распущенного ГКЧП Крючков, Язов и Тизяков после прилёта из Фороса были арестованы. Также был задержан в своем рабочем кабинете в Кремле и доставлен в прокуратуру вице-президент Геннадий Янаев. Член ГКЧП Борис Пуго покончил жизнь самоубийством, застрелившись из пистолета, когда узнал, что к нему выехала группа для его ареста.

Исторический флаг России (триколор), который позже (в ноябре 1991 года) стал государственным, впервые был установлен на верхней точке здания Дома Советов. Он стал своеобразным символом победы над ГКЧП.

24 августа 1991 года в служебном кабинете в одном из корпусов Московского Кремля дежурным офицером охраны было обнаружено тело маршала Советского Союза Ахромеева Сергея Фёдоровича, который был советником президента СССР. Согласно версии следствия, маршал покончил жизнь самоубийством. Другие путчисты отсидели в тюрьме два года, после чего в 1994 году были амнистированы и вышли на свободу.

24 августа, в связи с участием членов Кабинета министров СССР в деятельности ГКЧП, Совет министров РСФСР предложил президенту СССР Горбачеву расформировать союзное правительство и объявил, что возлагает на себя руководство министерствами и ведомствами СССР.

В тот же день Горбачёв сложил с себя полномочия Генерального секретаря ЦК КПСС и предложил ЦК самораспуститься.

29 августа 1991 года Верховный Совет СССР приостанавливает деятельность КПСС на всей территории СССР.

Что было после путча

Попытка ГКЧП отстранить от власти Горбачёва потерпела поражение. К моменту августовского путча скорый распад СССР был уже необратим. Нужно отметить, что путчисты не нашли широкой поддержки у населения страны, а после самих событий авторитет КПСС был подорван окончательно. В это же время усилились позиции Бориса Ельцина и его сторонников.

Уже в конце декабря 1991 года Советский Союз перестал существовать. 25 декабря 1991 года президент СССР Михаил Горбачёв объявил о прекращении своей деятельности на этом посту «по принципиальным соображениям», а 26 декабря Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием Содружества Независимых Государств (СНГ).

Августовский путч 1991 года: как это было